До тебя. Пенелопа Дуглас

закатила глаза.

      – А то, что ты бы поднял задницу и попрощался с ней. Ее не будет целый год, Джаред. Вы когда-то дружили.

      Точно, до того, как два года назад… Тогда летом, перед тем как пойти в девятый класс, я поехал к отцу, а вернувшись, понял, что я совсем одинок. Мать… я никогда не мог на нее положиться, отец оказался чудовищем, а Тэйт… разве она была моим другом?

      Я покачал головой, а потом захлопнул дверь перед носом у матери.

      Ага, как же, сейчас побегу обнимать Тэйт на прощание. Подумаешь! Я рад, что от нее избавлюсь.

      Но в горле встал ком, который я никак не мог проглотить.

      Я привалился спиной к двери. На плечи будто опустилась гора кирпичей. Я и забыл, что Тэйт сегодня уезжает. После той вечеринки у Бэкманов два дня назад я почти не просыхал.

      Вот дерьмо.

      Я услышал, как снаружи захлопали дверцы машины, и приказал себе оставаться на месте. Мне не нужно ее видеть.

      Пусть себе учится за границей, во Франции. Ее отъезд – это, черт побери, лучшее, что может случиться.

      – Джаред! – позвала мать снизу, и я тут же напрягся. – Пес выбежал на улицу. Тебе лучше сходить за ним.

      Прекрасно.

      Спорим, она специально выпустила проклятого пса? А еще спорим, она открыла именно переднюю дверь? Я с такой силой свел брови к переносице, что мне снова стало больно.

      Натянув вчерашние джинсы, я широко распахнул дверь – плевать на девушку из Пердью, – и сбежал вниз по лестнице.

      Мать ждала у открытой передней двери с поводком в руках и с такой улыбкой на лице, будто придумала нечто гениальное. Выхватив у нее поводок, я вышел на улицу и направился во двор Тэйт.

      Мэдмэн когда-то был и ее собакой тоже – куда еще ему бежать?

      – Ты пришел попрощаться? – говорила Тэйт, опустившись перед псом на колени. Она стояла на газоне перед домом, а рядом был припаркован «Форд Бронко» ее отца. Я застыл на месте, услышав ее восторженный смех. Мэдмэн тыкался носом ей в шею, а Тэйт радостно улыбалась, зажмурившись от удовольствия.

      Ее кожа цвета слоновой кости переливалась в лучах утреннего солнца, а пухлые розовые губы были приоткрыты, обнажая ряд идеальных белых зубов.

      Пес, судя по всему, тоже был счастлив и бешено вилял хвостом, а я вдруг почувствовал себя непрошеным гостем.

      Они были похожи на влюбленную парочку. У меня в животе что-то екнуло.

      Черт возьми. Я сжал зубы.

      Как ей это удавалось? Почему я всегда чувствовал себя счастливым, когда видел счастливой ее?

      Я крепко зажмурился.

      Тэйт продолжала болтать с псом.

      – О, да, я тоже люблю тебя! – Она будто говорила с маленьким ребенком, сюсюкала и все такое, а Мэдмэн тыкался в нее носом и лизал лицо.

      Он не должен так любить ее. Что она вообще сделала для него за последние два года?

      – Мэдмэн, ко мне! – рявкнул я, хотя на самом деле не был так уж зол на пса.

      Тэйт перевела взгляд на меня и встала.

      – Ты и с ним теперь ведешь себя по-свински? – нахмурилась она, и именно в этот момент я заметил, во что она