Шахта. Антти Туомайнен

она ни была. Он частенько думает, что вот он – истинный профессионализм в чистом виде, то, что объясняет его мастерство. Он всегда действует по ситуации.

      Сейчас он сросся с этим двухэтажным домом из красного кирпича возрастом двести пятьдесят лет, расстояние от центра города два с половиной километра. Он слышит холодильник, он уверен, что слышит тонкий шум телевизора, оставленного в режиме ожидания. Он уверен, что слышит голоса с ближайшей площади, галдеж работающих допоздна пивных баров, даже воду, что медленно течет в широком канале. Он медленно поднимается по лестнице, медленно перенося вес тела на каждую ногу поочередно, пока не добирается до верхней ступеньки и не оказывается перед спальней, откуда доносится тяжелое дыхание. Он достает шприц из кармана куртки, пристраивает его между пальцами. Из спальни виден канал – темная, блестящая вода. Он делает несколько шагов, находит место, где из-под одеяла видно голое тело, и делает укол. Мужчина просыпается: это выражение лица ему приходилось видеть десятки раз. Это совершенно естественная реакция на его появление и на укол шприцем. В середине ночи, неожиданно.

      И когда мужчина уже собирается кричать, он запихивает ему в рот одеяло и хватает за руки. Когда тот перестает вырываться, он вытаскивает одеяло изо рта и прислушивается. И ничего не слышит. Он укрывает мужчину, отходит к двери в спальню и оглядывается еще раз.

      Совершенно случайно он выглядывает наружу. В черной стоячей воде канала есть нечто умиротворяющее. Одновременно он видит отблеск в окне.

      Микроскопическое движение.

      Большой палец ноги.

      Мельчайшая дрожь.

      Хочется достать шприц и проверить, но он знает, что это бессмысленно. Что-то пошло не так. Он делает шаг в сторону лежащего. Одновременно с тем, как тот начинает рвать с себя одеяло, внизу раздаются голоса.

      Внутрь через террасу заходят – он узнает звук двери. Он прыгает на кровать и обвивает правую руку вокруг шеи мужчины. Пожалуй, яд подействовал, потому что спящий обделался. Он делает захват и дергает изо всех сил – шея ломается. Он встает с кровати и прислушивается.

      Внизу все тихо. Тишина означает, что кто-то слышал шум наверху.

      Он спускается по лестнице три ступеньки за раз, скользит по каменному полу на другую сторону комнаты и фиксирует пришедших. Степень ошибки – плюс-минус, но это два наркоши, решивших поживиться: один на кухне прямо перед ним, второй сзади со стороны кабинета.

      Вариантов тут немного. Стоящий на кухне освещен лунным светом, смотрит ему прямо в глаза и говорит, что он воняет дерьмом и что ему конец, если только он вздумает позвонить в полицию. Эдакий щуплик лет тридцати, с лицом наркомана со стажем, в руках кухонный нож. Он поднимает руку и слышит, как второй, до этого рывшийся в ящике стола, начинает движение в его сторону. Тот, что спереди, подходит и говорит, что он должен показать, где деньги. Когда взломщик оказывается достаточно близко, он бьет его в лицо прямым ударом, ломает нос и, кажется, скулу, выхватывает из руки нож, делает разворот и всовывает лезвие прямо в глотку подоспевшего на