Путешествие на «Париже». Дана Гинтер

удалось остаться в живых. Жюли отвела взгляд от его руки и снова посмотрела на звезды.

      – Я люблю приходить на палубу ночью. Здесь так тихо и красиво. – Николай обернулся к ней, и хотя он ее не касался, в ночной прохладе она ощущала исходившее от него тепло. – И я очень рад, что вы тоже сюда пришли. Я так надеялся вас снова увидеть.

      – Да, пришла, – смущенно потупившись, отвечала Жюли и замолчала, обдумывая, о чем бы еще с ним поговорить. – А как сегодня было в машинном отделении?

      – Жарко! – рассмеялся Николай. – И шумно. А как прошел ваш первый день на работе?

      – Боюсь, не слишком хорошо, – вздохнула Жюли. – Весь день мучилась от морской болезни.

      Сказав это, Жюли тут же пожалела о признании. Милая картинка! Она, вся зеленая, стоит, склонившись над унитазом. Однако Николай, похоже, был искренне озабочен.

      – Ай, ай, ай, – пробормотал он. – Очень жаль. Впервые в море?

      – Да, у меня, как и у «Парижа», это первое путешествие. – Жюли улыбнулась и, набравшись храбрости, посмотрела Николаю в глаза.

      Он с высоты своего роста ей улыбнулся, а затем облокотился на перила, и их руки соприкоснулись.

      – Послушайте, у меня с собой на случай качки есть имбирный чай, – тихо, придавая их беседе некую интимность, сообщил Николай. – Он на самом деле помогает. И я с удовольствием с вами поделюсь.

      – Спасибо, – ответила Жюли. – Это просто замечательно! Я так надеялась на чудодейственное средство.

      – Вы, наверное, абсолютно непривычны к морским условиям. Откуда вы родом? Из Эльзаса? Оверня?

      – Нет, совсем из других краев. Вы были в моем городе сегодня утром. Я из Гавра. А вы? – Жюли тайком пригладила волосы. – Откуда вы, Николай, родом?

      – Из Санкт-Петербурга. Теперь его называют Петроградом. Но моя семья уехала оттуда в семнадцатом году, после революции. Мы в конечном счете поселились в Париже.

      – Уехать из России во время войны, наверное, было нелегко, – тихо проговорила Жюли.

      Они продолжали стоять, молча глядя на воду, и от его руки по-прежнему веяло теплом. «Интересно, о чем он сейчас думает? – размышляла Жюли. – Неужели он находит меня привлекательной? Его не смущает моя родинка? Хорошо, что он стоит слева».

      – Слышите музыку? – отвлекая ее от мыслей, заговорил Николай; и действительно из бального зала теперь доносились звуки вальса. – В России постоянно звучала музыка… Мы пели везде… в приютах для бедных, в тюрьме, даже на войне!

      Николай грустно улыбнулся, повернулся к Жюли и посмотрел ей в глаза.

      – Знаете, у вас музыкальная красота, – тихо произнес он. – Вы такая маленькая, такая хрупкая… И все же вы пленили меня, словно мелодия, которая не переставая звучит у меня в голове.

      Таких комплиментов Жюли никто никогда не делал. Может, он шутит, подумала она. А может, выпил лишнего? Но Николай произнес эти слова совершенно искренне. У Жюли никогда прежде не было поклонников, и она не знала, что и ответить, как себя вести.

      – В