Сочинения. Том 3. Великие революции. От Кромвеля до Путина. В. А. Мау

противоречий. Так, В.А. Красильщиков (Красильщиков, 1996. С. 78) перечисляет следующие социальные слои, заинтересованные в переменах[84]:

      1) отраслевая промышленная «техбюрократия», стремящаяся уйти из-под контроля партийных чиновников;

      2) либеральные «интеллектуалы», журналисты, часть чиновников МИДа и Министерства внешней торговли, имеющие частые контакты с Западом;

      3) деятели «серой» и «черной» экономики, нередко сросшиеся с региональными властями и оказывающие сильное влияние на положение дел на местах, но заинтересованные в более «самостоятельной жизни»;

      4) государственные чиновники и военные, связанные с военно-промышленным комплексом технократы, которые прекрасно осознавали наметившееся отставание СССР в области военных технологий.

      Судя по всему, противоречия накапливались и внутри партийной номенклатуры. По свидетельству А.Н. Яковлева, региональная партийная элита хотела, «с одной стороны, самостоятельности и власти, а с другой стороны – чтобы центр гарантировал эту власть» (интервью авторам). Существуют многочисленные свидетельства (в том числе и в интервью с М.С. Горбачевым и А.Н. Яковлевым), что в 80-е годы провинциальный партийный актив гораздо энергичнее поддерживал идеи реформ, чем центральный партийный аппарат, где в основном видели решение проблем в укреплении дисциплины и «завинчивании гаек».

      Еще более сложным, чем выявление противоречий в рамках элиты, является анализ ситуации в обществе в целом. Чтобы понять, каким образом здесь могли складываться предпосылки фрагментации, надо отказаться от упрощенных представлений о населении СССР как однородной массе, которой противостоял господствующий класс в лице номенклатуры. На самом деле, все общество было достаточно жестко структурировано – если не по отношению к средствам производства, то по возможностям потребления. Причем место человека определялось здесь не только его должностью, но и территорией, где он жил, отраслью его деятельности, размерами и стратегической важностью предприятия, на котором он работал. Особые правила и механизмы снабжения, достаточно однозначно определявшие возможности человека удовлетворять свои потребности в зависимости от всех вышеперечисленных обстоятельств, предопределяли принципы социальной стратификации советского общества. Еще в конце 1980-х годов исследователи отмечали, что покупательная способность денег, например, существенно зависела от социального статуса их обладателя. «В силу ранжированности территорий, отраслей и должностей и соответствующего распределения благ покупательная способность денег возрастает с ростом служебного положения, с передвижением из поселений низкого ранга в поселения низших рангов и с переходом с предприятий и организаций низкопрестижных отраслей в высокопрестижные» (Кордонский, 1989. С. 45).

      Нефтяной бум, обеспечивший приток в страну твердой валюты и импортных потребительских товаров, должен был расшатывать

84

Весьма схожий перечень дается и в работах других авторов (Гайдар, 19976. С. 114–115; Фенько, 2000. С. 40).