Сочинения. Том 3. Великие революции. От Кромвеля до Путина. В. А. Мау

существенно ниже: в 1885 г. в Японии он составлял всего 818 долл, (в 1868 г., очевидно, еще ниже); в Турции на момент прихода к власти Ататюрка – несколько более 560 долл. Обобщенные данные по уровню ВВП на душу населения в периоды революций содержатся в табл. 2.2.

      Не во всех странах вхождение в «зону риска» сопровождалось нарастанием кризисных явлений. Исключения можно отнести к трем основным категориям.

      Во-первых, это некоторые страны, которые, по выражению Ростоу, были «рождены свободными», т. е. возникли в результате массового переселения из метрополий на новые земли после Великих географических открытий и не знали ограничений средневековья. Типичный пример – Канада, вступившая в «зону риска» в 50-е годы XIX в.

      Хотя, как показывает опыт ее южного соседа – Соединенных Штатов, – отсутствие средневековой регламентации само по себе еще не гарантирует от крупных потрясений.

      Во-вторых, это ряд европейских, в первую очередь Скандинавских, стран, где ограничения традиционного общества оказались весьма мягкими, поэтому модернизационные процессы в них не привели к масштабным кризисным явлениям. Период социально-политической турбулентности здесь в основном совпал с наполеоновскими войнами, после которых процессы адаптации вошли в спокойное, эволюционное русло.

      Так, в Швеции уже со второй половины XVIII в. правящий режим начал осуществлять реформы, направленные на перераспределение земли и лесов в пользу крестьян, стимулирование огораживаний, облегчение налогового гнета. Эмансипация крестьянства и средних классов особенно усилилась после начала Великой французской революции. Обострение борьбы между дворянством и стремящейся к абсолютизму королевской властью привело в 1809 г. к отстранению от власти законного монарха и принятию конституции, основанной на принципах английской Славной революции 1688 г., а затем к смене правящей династии. Основателем новой династии стал наполеоновский маршал Бернадот. В 40-60-х годах XIX в. были проведены реформы, направленные на либерализацию экономики и окончательное избавление от средневековой регламентации: гильдии были ликвидированы, экспортно-импортные ограничения сняты, таможенные пошлины снижены. Тем самым эволюционным путем были созданы условия для начала промышленной революции.

      Наконец, в-третьих, это страны, где ограничения традиционного общества, напротив, оказались слишком сильны. Здесь общественные отношения и связи не были расшатаны на начальных этапах модернизации. Типичным примером является Испания, где уровень ВНП на душу населения лишь в 1870 г. достиг 1376 долл. Однако и в это время страна избежала процессов, характерных для кризиса ранней модернизации (хотя и пережила период существенной политической нестабильности)[53]. Последствия не замедлили сказаться – отсутствие условии для устойчивого экономического роста, длительная стагнация и отставание от более быстро развивающихся государств.

      Таблица 2.2

      Уровень ВВП

53

Точнее говоря, именно на этом уровне развития в 1868 г. в Испании произошли события, вошедшие в историю как «сентябрьская революция». По сути же это был государственный переворот – один из серии такого рода переворотов (prommciamiento), характерных для истории этой страны в XIX в., хотя и наиболее масштабный из них, оказавший заметное влияние на дальнейшее развитие ее. Смягченные формы социально-политической нестабильности, типичной для кризиса ранней модернизации, связаны с существенными особенностями развития Испании на протяжении большей части XIX в. Во-первых, экономический рост характеризовался весьма умеренными темпами, что позволяло социальной системе постепенно адаптироваться к новым вызовам эпохи. Во-вторых, начиная с наполеоновских войн, в стране происходило постепенное снятие социальных ограничений традиционного общества; этому способствовали также периодически совершавшиеся ргоmmciamientos – государственные перевороты, в ходе которых решались и некоторые важные социальные проблемы. В-третьих, был найден механизм преодоления опасностей финансового кризиса, вероятного при разложении традиционной хозяйственно-политической системы, – продолжавшееся на протяжении примерно 50 лет перераспределение в частные руки государственных, муниципальных и церковных земель давало правительству немалые денежные ресурсы. Кроме того, поэтапная земельная реформа ослабляла опасность продовольственного кризиса, расширяла крестьянские владения, а также решала социальную задачу легализации новых земельных собственников. Наконец, в-четвертых, после поражения Наполеона I страна практически не сталкивалась с внешнеполитическими вызовами – европейские державы не оказывали на слабеющую Испанию особого давления.

Однако медленный и непоследовательный процесс снятия ограничителей заставлял платить и свою цену: вплоть до 1950-х годов рост испанской экономики заметно отставал от многих европейских стран, а процессы индустриализации были замедленными (Carr, 1980; Tortella, 1996).