Виртуальный ангел. Ирина Молчанова

Карина прикрыла глаза, – ты умеешь утешить.

      Люся задумчиво склонила голову.

      – А у тебя ручка есть?

      – Да, а что?

      – Давай!

      Карина вынула из кармана маленькую серебристую ручку, которую носила с собой на всякий случай.

      – Что ты собираешься делать? – забеспокоилась она, наблюдая, как подруга листает дневник.

      Люся загадочно улыбнулась.

      – Доверься мне.

      Всякий раз, когда с ее уст слетала эта фраза, происходило что-то ужасное, но Карина даже не успела крикнуть: «Стой!», только рот открыла. Люся положила дневник на колено и расписалась там, где под черточкой значилось «Подпись родителей», а потом очень довольная собой объявила:

      – Вот и все дела!

      – Что ты наделала! – обрела дар речи Карина, ошалело глядя на копию маминой подписи у себя в дневнике. – Да ты… ты…

      Люся недоуменно вскинула брови, посмотрела на аккуратно выведенную подпись и возмутилась:

      – Ты чего бузишь, вылитая! Лучше бы спасибо сказала, выручаю тебя, а ты… – Подруга надула губы и обиженно кинула дневник ей на колени.

      Карина с тихим стоном обняла дневник. В любой другой день она бы непременно попыталась тут же помириться с обидчивой Люсей, но не сегодня. Не было сил кого-то утешать, ее собственная жизнь, которая так часто казалась ей пресной, обрела вдруг очень и очень горький привкус.

      – Ну, ты как хочешь, а я домой пошла, – поежилась Люся, – холодно.

      – Пока, – продолжая сидеть и смотреть в одну точку, прошептала Карина.

      Подружка спрыгнула со скамейки, неодобрительно посмотрела на дрожащего от холода Артемона и проворчала:

      – Сама сидишь в куртке, как барыня, а у собаки уже зуб на зуб не попадает!

      Упрек подействовал, Карина не могла больше мучить своего любимца, поэтому поднялась и объявила:

      – Все, домой, Артемон. Домой!

      – То-то же, – буркнула Люся и, ничего больше не добавив, быстро пошла к своему подъезду.

      Пес радостно бежал впереди, иногда оборачиваясь, чтобы проверить, идет ли за ним хозяйка. Небо из темно-синего стало черным – с блестящими точечками звезд, а снег еще сильнее покрылся ледяной коркой. Сердце с каждым шагом сжималось, как ожидающий смерти мышонок под лапой кота.

      – Мам, ты же знаешь меня, – вполголоса бормотала Карина, – я и целоваться-то не умею…

      Артемон приостановился, посмотрел на нее долгим взглядом и тявкнул.

      – Неубедительно, да? Знаю…

      «Бедная мама… бедная-бедная я».

      Они вышли на площадь, где возле нарядной елки гулял народ. Маленькие дети в разноцветных комбинезонах лепили снеговиков под присмотром взрослых, а девушки и парни постарше кидались снежками. Чуть поодаль мальчишки взрывали петарды.

      В пятницу вечером на площади всегда бывало оживленно, люди, не дожидаясь субботы, начинали праздновать выходные.

      «Что же делать? Как объяснить? Ну как? Срыв урока, поцелуи, курение в школьном туалете… теперь еще и липовая подпись». Карина вошла