Ожерелье Дриады. Дмитрий Емец

что этого делать не следует, – успокоил его Эссиорх.

      Баснецов пасмурно посмотрел на него.

      – Самый умный, да? Подложил мне… хм… родственника и радуешься! Сколько ей хотя бы лет?

      – А ты сам сколько бы дал?

      Системный администратор оценивающе оглянулся.

      – Больше года, но меньше пяти!

      – В точку! Три с половиной. А про еду не волнуйся. Я серьезно. Абсолютно уверен: она не избалована.

      Баснецов посмотрел на свою дочь. Та застеснялась и полезла прятаться. Зашуршали бумажки.

      – Надо же! Три с полтиной! Компьютеры в таком возрасте почти полный хлам. А люди еще ничего, довольно новые. Странно, да? – сказал Баснецов задумчиво.

      Как многие компьютерщики, он был философ, причем абсурдного склада.

      Минут пять спустя Баснецов завел «Иж» и медленно уехал, то и дело задумчиво заглядывая в коляску. Эссиорх остался один у подъезда.

      – Ты не ошибся? Он как-то не особо был рад! – внезапно спросил кто-то.

      Эссиорх увидел Ратувога. Инструктор боевых маголодий стоял рядом с его байком и с интересом трогал руль. При этом лицо у него было такое, словно он не исключал, что эта грохочущая штуковина способна поехать сама собой.

      – Ты здесь давно? – спросил хранитель.

      – С самого начала.

      – Он был постепенно рад, – пояснил Эссиорх.

      – Чего-о?

      – Нормальная мужская реакция медленного привыкания. Было бы странно, если бы взрослый мужик, увидев маленького ребенка, бежал к нему с воплями: «Вау! Какая лапочка! Хочу быть его папой!» Тогда бы я, пожалуй, нашел кого-нибудь другого. Даже не пожалуй, а точно бы нашел.

      – А почему он? Байкер! Перекати-поле! Он небось и дома-то ночует только зимой в гололед, – заметил Ратувог.

      Эссиорх оскорбился. Он не переносил, когда его друзей подвергали сомнению. Тут самым беспроигрышным является принцип постоянной и щепетильной надежности. Не слушать ничего лишнего и ничего лишнего не говорить. Если у тебя есть приятель, который много сплетничает тебе о других своих знакомых, то вполне логично предположить, что так же пространно он сплетничает им и о тебе. Тут есть повод задуматься. Нельзя предать на пять копеек. И нельзя предать никого, кроме себя самого.

      – Баснецов – уникально верный человек! Другого такого лично я не знаю, – сказал хранитель убежденно. – Сейчас он сам позабыл свои былые желания, но когда-то он мечтал о ребенке. Даже смешно мечтал, немного идеалистично, не как о живом киндере со своими заскоками, который все пачкает и вопит, а наивно и чисто. М-м-м… ну как поселковый рокер с «Восходом» о мотоцикле «БМВ».

      Ратувог улыбнулся. Он заметил, что воображение Эссиорха чем дальше, тем сильнее приобретает байкерский окрас.

      – Как-то не верится. И почему он не завел себе этого идеального ребенка?

      – Опять же из-за верности. Баснецов однолюб. Некоей особе он делал предложение четырнадцать или пятнадцать раз. Отметил по календарю кружочками и шпарил через каждые четыре месяца лет пять подряд. Потом девушка все же приняла предложение,