Отрок. Внук сотника. Евгений Красницкий

сейчас Мишке уже тринадцать, и дед – профессиональный военный, чином ну никак не ниже майора – вполне серьезно выносит ему благодарность за правильные действия в ситуации, которая запросто могла закончиться кровавыми ошметками и пустыми санями, стоящими посреди заснеженной лесной дороги…

      Позади негромко скрипнула калитка, и Мишка, обернувшись, увидел входящего во двор дядьку Лавра.

      – Что с Аней, батя? – не скрывая беспокойства, Лавр задал деду вопрос через весь двор – от самой калитки.

      – Из саней выпала, зашиблась, – голос у деда был, как минимум, неласков. Так и слышалось в нем: «Шел бы ты отсюда, и без тебя тошно».

      Лавр, нерешительно потоптавшись, произнес каким-то робким, совершенно ему не свойственным тоном:

      – Сходить… Проведать…

      – Незачем! – отрубил дед «железным» голосом. – Сейчас Анька-младшая сбегает, узнает, что нужно.

      – Ну, и я бы с ней…

      – Незачем!

      «Чего это дед на него вызверился? Неужели?.. Вот те на! Хотя, родной брат-близнец, живем, считай одной семьей, только в разных домах… Ох и влип ты, дядька Лаврик!»

      Отцов брат еще потоптался, явно не находя в себе сил уйти, тоскливо обвел вокруг себя взглядом и зацепился за груду волчьих туш в санях.

      – Ты настрелял?

      – Одного мать топором, еще одного Чиф… – в который раз завел Мишка.

      – А остальных-то ты?

      – Я.

      – Из своей игрушки?

      – Угу.

      – Смотри-ка, полезная вещь оказалась! – удивился Лавр. – Может, мне и своим оглоедам такие же сделать, а? Давно уже просят, кстати.

      – Незачем! – деда словно заклинило на одном и том же слове. – Незачем убойную вещь детям в руки давать! Еще друг друга перестреляют!

      – Михайла же никого не перестрелял, – попытался спорить Лавр, – а еще «Бешеным» кличут.

      – Михайла – другой разговор. Он и старше на год, и… – Деду откровенно не хватало аргументации, но соглашаться с сыном, на которого он был не на шутку сердит, не хотелось. Лавр, прекрасно зная отцовский нрав, снова обратился к Мишке:

      – Сколько, выходит, твоих?

      – Пятеро.

      – А сколько раз стрелял?

      – Один раз промазал, остальные попал.

      – Издалека стрелял?

      – Первого – шагов с сорока, остальных ближе.

      – Зачем же так близко подпускал?

      – Сани трясло, и заряжать сидя трудно.

      – Сидя заряжать… А если рычаг наоборот сделать, чтобы рукой на себя тянуть?

      Дядька Лавр был кузнецом и талантливым конструктором-самоучкой. За разговором о любимых железках он мог забыть о чем угодно. Сейчас, однако, он лишь имитировал интерес, используя разговор как повод для того, чтобы не уходить.

      – Не вытяну, – отверг предложение Лавра Мишка. – Я же ногой всем весом давлю, а если рукой, то тогда мне сила нужна, чтоб на одной руке подтягиваться. Я так не могу, только на двух.

      – А рычаг подлинней сделать?

      – Тогда