Гэсэр. Народное творчество (Фольклор)

мы стрелы.

      Двадцать было борцов,

      А один – самый смелый!

      Мы позвать не забыли

      Старцев, живших до нас.

      Стародавние были

      Мы расскажем сейчас.

      Как созвездия юга.

      Пусть не гаснет рассказ,—

      Только слезы у друга

      Пусть прольются из глаз.

      Будем петь до мгновенья,

      Что рассвет нам принес,

      Будем петь до забвенья,

      До восторга и слез.

      Будем петь, чтоб соседи

      У окошка столпились,

      Чтоб на нашей беседе

      Люди в песню влюбились!

      У священного дерева

      Девять длинных ветвей.

      Вот сказанье Гэсэрово —

      Тоже девять ветвей.

      Ствол у дерева серый,

      Свечи в желтой листве,

      А в стихах о Гэсэре —

      Битва в каждой главе.

      А-э-э! А-э-э!

      Нам за ястребом в тучах

      Почему б не погнаться?

      Родословной могучих

      Почему 6 не заняться?

      А-э-у! А-э-у!

Перевод Семёна Липкина.

      Ветвь первая

      История людских судеб

      Часть 1

      Когда это было

      Это было, когда начало

      Изначальное рассветало;

      Загоралось первое зарево,

      Созидалось первое марево;

      Не всходила еще трава,

      Не звучали еще слова

      В первый раз поведанной былью,

      И была еще легкой пылью

      Наша твердая мать-земля,

      А могущественная змея

      Безобидным была червяком,

      Грязной глины жалким комком,

      А Сумбэр-гора – бугорком;

      Великанша-рыба тогда

      Незаметным была мальком;

      Океан, что бушует кругом,

      Что волшебным богат молоком,

      Был ничтожной лужей тогда;

      Бурных рек не шумела вода.

      Это было, когда сандал

      Благовоньем не обладал,

      А пятнистая самка марала

      Чистой нетелью пребывала;

      Пребывало в недвижной мгле

      Все, что ныне растет на земле;

      Исполинская лебедь была,

      Словно слабый галчонок, мала;

      Были грозные скакуны

      Только что на свет рождены;

      Не имелось в те времена

      Ни обычных, ни ханских дорог;

      Не гремела еще война;

      Ни восточный, ни западный бог

      Не знавали еще вражды;

      Боевые свои ряды

      Небожители не созывали,

      А воители не воевали.

      Это было до наших лет,

      Сказ не сделался делом живым,

      И от серого черный цвет

      Был в ту пору неотличим;

      Не была еще борода

      Эсэге-Малана седа,

      И была еще в те года

      Мать Эхэ-Юрен молода;

      Мощью смелою Хан-Хурмас

      Небеса еще не потряс.

      Это было еще до тех пор,

      Как предание стало сказкою,

      Как вступили в суровый спор

      Краска белая с черной краскою.

      Мир не знал, что на свете есть

      Вековечные ссора и месть,

      Не был злобным еще великан,

      Небожитель Атай-Улан.

      Не кружились в круженье живом

      Небеса с Белым Швом, с Белым Швом.

      Не кипели еще день за днем

      Небеса с Белым Дном, с Белым Дном;

      На страницах времен, где блестело

      Все, что ныне открылось для глаз,

      Исполнялось заветное дело,

      Совершался поведанный сказ…

      Богатыри Западных небес

      Был на Западе Хан-Хурмас,

      В богатырской красе боевой,

      Над властителями главой:

      Над пятьюдесятью пятью

      Небожителями главой.

      Как родился он в горнем краю,

      С ним играл, веселясь и шутя,

      Поднимал к подбородку дитя,

      Убаюкивал и качал

      И воспитывал-поучал,

      Чтоб могучим рос мальчуган,

      Тот отец Эсэге-Малан,

      Что владыкой был