Чужак: Боец демона-императора. Тропа смерти. Сквозь бездну (сборник). Ярослав Коваль

в этом я не мог с ним спорить. Даже если бы не помнил про беременную жену Сайну, супруг Инсарда и Ниршава, их семьи. Помимо жен у них ведь тоже много кто имеется. Это только я один как перст, остальные-то кормили кучу ртов. Которые теперь навсегда остались без привычного источника дохода. Вряд ли «последняя получка» возместит им потерю, но это лучше, чем развести руками и сказать: «Извините, ребята, вот только “заработок” пришлось бросить».

      И я волок на себе эту невыносимую тяжесть, которая заставляла меня при каждом шаге вспоминать о ране и царапинах, полученных до того, поминать всевозможных матерей и разнообразных тварей. Волок с упорством, которого никогда не нашел бы в себе ради собственного обогащения. Не стоили деньги таких усилий – пыхтя под тяжестью нескольких мешков, я считал именно так. Чувство долга оказалось в этой ситуации чуть сильнее. Иначе хоть один, но я бы все-таки сбросил.

      На самом верхнем уровне Альшер рухнул лицом вниз.

      – Можно немножко передохнуть, – прохрипел он. – Здесь все вытоптано, так что… – Я со стоном свалился рядом. – Ну-ну, немного осталось.

      – Последние шаги даются труднее.

      – Поклажу осталось тащить всего каких-то три-четыре сотни шагов. Ты уже протащил больше.

      – Ага, и тебя в придачу.

      – Может, когда-нибудь я скажу тебе за это «спасибо». Жаль, что сейчас у меня на это нет сил. И желания. Пока нет.

      И мы продолжили путь к выходу, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу и волоча за собой неподъемную тяжесть. На спутника я совершенно не обиделся – ни за отсутствие благодарности, ни за комментарий. Может, потому что уже не совсем осознавал, что происходит со мной, и тащился вперед на автомате? Когда кто-то перехватил у меня часть вещей, а потом и все, я даже не сразу осознал это. Когда же осознал, обнаружил, что мы уже вышли за пределы ущелья, что рядом – ребята из какой-то другой охотничьей группы, расхватавшие наши сумки и узлы с добычей.

      Они смотрели на нас напряженно и вопрошающе.

      – Вы вошли в «гармошку» вшестером, – произнес их капитан, как только убедился, что мой взгляд и взгляд Альшера вполне осмысленно сконцентрирован на его персоне.

      – Мы вошли в «гармошку» вшестером, – прохрипел в ответ Альшер. – Вышли вдвоем. Пусть те, кто покинул нас и спустился туда, откуда не возвращаются, не будут в обиде на выживших.

      – Эй, пива сюда! – крикнул чужой капитан, оборачиваясь. За спинами его ребят (команда была большая, то ли на восемь, то ли на девять человек) кто-то нервно засуетился.

      – Если сейчас выпью пива, то отключусь, – сказал я, пытаясь усмехнуться, но провалился с этой затеей. Наверное, и к лучшему.

      – Само собой. Традиция есть традиция, – ответил мне кто-то из охотников. – Отключишься – донесем тебя до шатров. Не беспокойся.

      Возникла мысль: не попрут ли нашу добычу. Я сам удивился этой заботе о будущем доходе, хотя сейчас меня едва держали ноги. Но мысль, трепыхнувшись, пропала. Было не до того. Наконец-то принесли две большие кружки с пенными шапками – их оказалось трудно де�