Ой, ноблесс, ноблесс…. Светлана Багдерина

обещание, так и знай. А теперь – полетели.

      – Но подожди! Постой! – Серафима вскинула ладони к центральной голове, взывая к ее и ее товарок здравому смыслу. – Ведь я не похожа на Елену!

      – Он не знает, как она выглядит.

      – Но она красавица!

      – Ему сойдешь и ты.

      – Спасибо…

      – Не стоит благодарности.

      – Но я все равно убегу!

      – Я лично буду тебя караулить. И если ты убежишь, то я тебя поймаю. Всё. Полетели.

      – Но послушай! Почему ты украл… ла… не саму Елену, а меня? Все ведь было бы гораздо проще! Еще не поздно вернуться и все исправить!.. – увидела царевна в логике действий Змеи дыру, через которую вполне можно было бы выскочить и унести ноги и все остальное.

      Этот простой вопрос неожиданно привел Змею в замешательство. Она моргнула всеми шестью глазами, отвела их и, Серафима могла поклясться, что если бы она была хамелеоном, она бы покраснела.

      – Какая разница… – промямлила левая голова.

      – Я не обязана тебе ничего говорить, – неуверенно фыркнула средняя голова.

      – Хотя, может, тебе это поможет пережить твою горькую участь, – вздохнула правая голова. – Я сначала действительно хотела похитить ее…

      – …но, видишь ли…

      – …она бы этого не перенесла…

      – …ей вредно волноваться…

      – …потому что она ждет ребенка.

      – ЧТО???!!! – это известие вызвало реакцию едва ли не более бурную, чем сообщение о своем предстоящем браке под чужим именем с каким-то маньяком. – Что, я хотела сказать? То есть откуда ты знаешь?…

      – Мы, Летучие Змеи, знаем такие вещи, – средняя голова снова взглянула царевне в глаза, но на этот раз без угрозы – скорее, сочувственно.

      – И я не смогла забрать ее…

      – …никогда бы не простила себе этого…

      – …а ты шла отдельно от всех…

      – …и вид у тебя был такой несчастный…

      – …такой подавленный…

      – …что я подумала, что хуже тебе уже не будет…

      – …и забрала тебя. Вот.

      – Ну ничего себе!.. Ну ничего себе!.. – казалось, Серафима не находила других слов. – Ну ничего себе!!!..

      Опять она из-за этой Ленки должна страдать! И кто только мог подумать, что та на сносях!..

      Стоп, сказала она сама себе. Все могли подумать. Потому что все знали.

      В последнее время с этой Еленой все носились, как с вамаясьской вазой. «Царица, хорошо ли тебе, царица, удобно ли тебе, царица, не замерзла ли, царица, не упарилась ли, не хочешь ли того, не хочешь ли этого, царица то, царица сё…». Все знали. Кроме меня. А мне просто не сочли нужным сказать. Зачем? «Ох, уж эта ужасная Серафима…» Меня никто в семье Иванушки не любил. Что бы они ни говорили, я всегда была там чужая. Да и самому ему я, такое впечатление, надоела. Вечно он чем-то занят, находит десяток нелепейших отговорок, лишь бы не проводить время вместе… Мне скоро придется в комнате его портрет повесить, чтобы не забыть, как он из себя выглядит! Летопереписи у него… Инвентаризация хроник… Наверное, вздохнул с облегчением, когда узнал, что