Дэлл. Вероника Мелан

черные кнопки, не решаясь нажать.

      Все, поехали. Если не сейчас, то уже никогда.

      Ежесекундно сверяясь с голограммой, я принялась набирать номер – первый пик, пауза, еще два, снова пауза… восемь, девять, четыре, три, двадцать два, триста сорок пять. Когда раздался первый длинный гудок, трубку пришлось вжать в ухо, чтобы не выскользнула из трясущихся пальцев.

      Что я делаю?.. Даже если ответят в двенадцатом часу, то сразу же пошлют и будут совершенно правы.

      Второй гудок… Тишина. Третий. Казалось, все тело превратилось в единый ходящий ходуном пульс.

      Наверняка номер заброшен, иначе каждый бы звонил… Настороженность сменилась сначала радостью, затем облегчением. Четвертый гудок. Все, уже не возьмут…

      – Да.

      В своей жизни я часто радовалась раздающимся щелчкам, означавшим «у меня получилось открыть замок», но именно этому щелчку, возникшему при соединении абонентов, я почему-то не обрадовалась совершенно. Ответивший голос принадлежал мужчине.

      – Здравствуйте.

      Только бы не лепетать и не заикаться, ведь я ничего не крала, я звоню по делу, по важному делу.

      – Здравствуй.

      Я прочистила горло.

      – Простите, что беспокою вас в столь позднее время, но мне показалось, будет правильным позвонить вам.

      Мужчина на том конце провода молчал. Определить, была ли тишина дружелюбной или враждебной, не представлялось возможным. Затем он спросил:

      – Где ты взяла этот номер? Он не числится в телефонных книгах.

      Обращение на «ты» вкупе с интонацией выдавало в собеседнике рассудительного, уверенного в себе человека. Хорошая и иногда опасная комбинация.

      – Конечно нет, то есть… возможно, что нет, но он написан на той вещи, что я сегодня нашла. Именно поэтому я и звоню.

      На этот раз секундная пауза дыхнула холодом.

      – Какой вещи? – Эти слова были произнесены медленно и настороженно, будто даже неохотно.

      – На ноже.

      На том конце повисла мертвая тишина. Ни дыхания, ни шума, ни слов.

      Мой взгляд заметался с лежащего рядом ножа на темное окно и обратно. Затем на мокрые джинсы, висящие на стуле, на чайник, снова на нож – но я не видела ничего из того, на что смотрела.

      Почему он молчит? Если у него никогда не было ножа, то почему бы не сказать об этом? Мол, гражданочка, что вы мелете? А если был, то почему бы не выказать облегчение?

      В душу закралось нехорошее предчувствие – липкое, похожее на стягивающуюся пружину. Что-то шло не так.

      – Я всего лишь подумала, что раз на ноже ваш номер, то…

      – Я скоро буду у тебя. Жди.

      Короткая фраза и череда коротких гудков сразу после.

      Господи спаси!

      Я ошалело посмотрела на телефон; выбросившаяся в кровь порция адреналина заставила тяжелый сердечный ритм перейти на бег.

      Почему сразу у меня? И как скоро? Что вообще за странная реакция и не менее странный диалог? У МЕНЯ?! Я с ужасом смотрела на мобильник, экран которого уже погас. Мне все-таки надают по шее за кражу?!

      Хотелось громко выругаться.