Защитница. Тринадцатое дело. Иосиф Гольман

чем велел ветеринар, и по собственной воле отстранила Гескина от процесса борьбы с птичьими отходами жизнедеятельности.

      Синичка ожила, повеселела, а когда проветривали комнату, даже при открытой клетке не улетала на улицу. Раз десять так было, уже опасаться перестали.

      В одиннадцатый раз – весна пришла, солнышко, апрель был, наверное – синичка выпорхнула из своего роскошного жилища, сделала кружок вокруг старика, нырнула в форточку и была такова. Его старались ободрить, поддержать, даже устроили незапланированную посиделку в кафешке, но все видели, что Гескину грустно.

      – Вот я и боюсь, – сказала Ольга. – Улетит синичка, вы переживать будете.

      – Буду, – согласился Аркадий Семенович, мотнув седо-лысой головой.

      Больше они эту тему не обсуждали.

      Да и бесполезно обсуждать. В самом деле, что лучше – иметь, зная, что потеряешь, или не иметь вовсе? Прямо как в известной песенке.

      Каждый на этот вопрос отвечает только сам. И только для себя.

      Для себя же Шеметова все решила давно. Она всегда голосует за то, чтобы иметь. Неважно, на какое время. Главное, чтобы этого очень хотелось.

      В конце концов, сама жизнь человеческая – тоже временная штука. И, может, это даже неплохо, Ольга только недавно доросла до понимания столь странного факта. Такая безусловная «временность» вносит во вкусную сладость и свежесть жизни свою нотку горечи, перчика и печали. Это как специи, приправы к изысканным блюдам. Если их нет – то уже, извините, кушаете вы не блюда изысканные, а просто пищу.

      Шеметова не хотела бы всю жизнь питаться как выздоравливающие после язвы желудка – диетическим столом номер один.

      Размышления, конечно, были правильные, но уж слишком лично ее касающиеся. Разумеется, разница в возрасте между ею и Олегом поменьше, чем между Гескиным и Муной. Всего-то двенадцать лет.

      Однако тоже напрягало. Особенно вкупе с недавно обнаруженным у любимого диабетом.

      Ольга шутить не любит, сладкое Багров теперь лишь по телеку видит. Даже свое выдающееся монастырское варенье Шеметова наловчилась варить с разными заменителями.

      Но все равно, как ни отгоняй мысли, а придется ей, скорее всего, коротать старость в одиночку.

      «Ну и черт с ним!» – непонятно на кого разозлилась адвокатесса. «Зато я счастлива, здесь и сейчас!».

      Переполненная эмоциями, крепко обняла даже слегка растерявшегося Олега Всеволодовича.

      – Чего это с тобой? – заулыбался он.

      – Любовь, – просто объяснила Ольга.

      …Поскольку было непонятно, что дарят на юбилеи печальных диагнозов, решили взять с собой как раз знаменитое монастырское. Ольга прекрасно исполняла старый монашеский рецепт: изюм, виноград, абрикосы, орехи, чего там только не было! Даже те самые специи, которые превращают пищу в блюдо.

      Специально для «экспорта» готовила несколько банок с сахаром. Так что взяла сразу