Очертание тьмы. Сергей Малицкий

отчего Дойтен не идет в мертвецкую, где самое интересное, а отправляется прогуливаться по городу, и заканчивая тем, почему он не взял с собой ружья и зачем у него на поясе справа под кисетом висит железный щиток шириной в две ладони. Вопросы усмирителю не слишком понравились, но все говорило о том, что парень должен был нести в себе кучу сведений о жителях города и событиях, в нем происходящих. Так что уважить мальчишку следовало, и Дойтен не спеша поведал тому кучу самых страшных палаческих секретов. В том числе и то, что никакой он не палач, а усмиритель, что усмирять кого-то приходится редко, обычно удается обходиться увещеванием, а уж от ружья так и вовсе немного толку, потому что, пока его зарядишь да наставишь на противника, тебя самого утыкают стрелами и порежут ножами и даже, может быть, успеют намазать тебя на хлеб. Что же касается железки на боку, которая под кисетом, то она висит не просто так, а предохраняет усмирителя от увечий. Отчего, к примеру, ни в королевском войске Сиуина, ни в дружине Тэра нет ни одного ружья? Оттого, что самый немудрящий колдун всегда сумеет пустить в нужное место искру, которую не удержишь ничем. А уж запалить порох противнику – это же святое дело! Так вот железка предохраняет брюхо усмирителя от увечья, если взорвется или вспыхнет вот этот самый кисет. «А если ты спросишь, почему же я все-таки не отказываюсь от ружья, – со всей важностью выговаривал Дойтен, – то отвечу я тебе так – есть такие твари, что их и из ружья нелегко уложить. А насчет мертвецкой, то у каждого свой хлеб. Если надо поклониться бургомистру да получить от него посильное содействие, а потом взвесить узнанное, найденное и увиденное, чтобы принять какое-то решение, то без судьи никак не обойтись. Если надо что-то разузнать, найти и увидеть, тут как раз нужен защитник. Но защищать-то он должен не судью или, прости меня, святой Нэйф, палача, а как раз тех, на кого может быть возведена напраслина. Его задача – установить истину и уберечь от кары невинных. А вот уже кара – это на усмирителе. Только казнить ему никого не приходится, поскольку никакой он не палач. Казнить или миловать – это дело королей. А вот остановить того, кто останавливаться не желает, либо усмирить того, кто не хочет мира, – как раз его дело. И тут, братец, порой без ружья не обойдешься, хотя меч-то и еще кое-что у усмирителя тоже всегда с собой».

      Кач слушал спутника раскрыв рот; наверное, он продолжил бы расспрашивать его несколько дней, но Дойтен, подправляя пальцами остроту усов, понемногу сам начал расспрашивать парнишку, и вскоре тот вовсе забыл о вопросах и запустил собственную болталку в полную силу. А послушать было что. Оказалось, что петух у горшечника и в самом деле начал нести яйца, но никто не уверен, что это был петух, а уж теперь, когда горшечник спьяну срубил той птице голову, верить в это продолжала только жена горшечника, иначе ей пришлось бы поверить в то, что муженек врал ей напропалую. Арка между часовней и новым храмом и в самом деле дала трещину, но дракон ли