Все без ума от Евы. Ольга Хмельницкая

ничего – не слышали?

      Молодой человек смутился.

      – Не над нами, а по диагонали находится, – уточнил он. – Я пару раз слышал, как что-то упало, но мне и в голову не приходило идти, к примеру, проверять, что там происходит. Вы понимаете, мы этот туалет просто ненавидим: оттуда все время течет и воняет. Особенно летом.

      – И все-таки постарайтесь вспомнить, кто сказал вам о том, что кого-то вытащили из туалета на веревке, – сказал полковник.

      – Не помню, – отрезал юноша.

      – Ну хорошо, идите, – пожал плечами Рязанцев. – Домой вам возвращаться пока запрещено, оставайтесь на своем рабочем месте. Можете продолжить учет мормышек.

      Молодой человек, облегченно вздохнув, вышел в коридор.

      Почти сразу же в лабораторию вошли Степан Касьянов и пожилая женщина. Ее седые волосы были уложены в высокую прическу. На указательном пальце виднелся массивный золотой перстень с топазом.

      – Добрый вечер, – сказал Степан, пожимая руку Рязанцеву, который поднялся ему навстречу, – здравствуйте, – кивнул он Еве и Денису.

      – Вечер добрый, – кивнул полковник, – знакомьтесь, это Степан Касьянов, владелец компании по производству пластиковых канализационных люков. Именно у него должна была работать Ева, но сегодняшнее происшествие спутало все планы.

      – Очень приятно, – сказала Ершова.

      Мужчина показался ей нездоровым. Опухшие глаза, дряблая кожа…

      «Хроник, – подумала Ева, – сердце у него барахлит или печень, а может – почки».

      – Мне тоже очень приятно, – сказал Степан, – а это моя мама. Она пришла ко мне в гости на работу, а тут такое!

      Рязанцев расплылся в улыбке.

      – Очень приятно, – повторил он, целуя руку вдове своего бывшего коллеги. – Очень жаль, что вам приходится терпеть неудобства.

      Рука мамы Степана была морщинистой и прохладной. От нее пахло лавандой.

      – Вы, наверное, знаете, в чем дело, – пояснил полковник, когда с церемониями было покончено, – на Василия Юдина напали четверо, причем внаглую, прямо в здании НИИ. Ему удалось отбиться, он вызвал нас и милицию. И вот мы уже несколько часов ищем эту четверку по всему зданию. Кто-то их развязал и выпустил – помог перелезть из окна четвертого этажа в окно пятого. Кто – не знаю. Мы сейчас опрашиваем всех, кто находился в это время в здании.

      – Может, кинолога позвать? – предложил Степан.

      – Собака не может взять след, – покачал головой полковник, – у одного из нападавших была тряпка с хлороформом. Песику перебили нюх.

      – Четверым не так-то просто здесь спрятаться, – добавила мама Касьянова, – это же не иголка в стоге сена.

      – Мы и сами не понимаем, куда они могли подеваться. У нас тут группа спецназа, мы все закоулки осмотрели, во все шкафы заглянули, подвал изучили, чердак, все! Но их нигде нет.

      – Значит, – понизил Степан голос, – их кто-то прячет. Например, в своем кабинете или в подсобке какой-нибудь.

      – Мы открывали кабинет директора. Мы все помещения открывали, – сказал