Медвежонок Паддингтон находит выход. Майкл Бонд

подчёркнуто проговорил мистер Лич, – никакой не лимонад. Это вообще нельзя пить. Этим, когда я закончу сверлить, ты будешь полоскать рот, чтобы удалить пыль и крошки. Если бы я за просто так поил лимонадом всех захожих медведей, я бы уже давно потерял работу.

      Он брезгливо покосился на сосульки мокрой шерсти на Паддингтоновом подбородке и сделал сестре знак, чтобы та повязала медвежонку клеёнчатый фартучек.

      – Укольчик не желаем? – спросил он. – А то может быть больно.

      – Желаем, – с готовностью согласился Паддингтон. – Можно даже два.

      – Хватит и одного, – сказал мистер Лич, поднимая шприц к свету. – Ну, открой-ка ротик пошире. И помни: если что, мне будет в два раза больнее, чем тебе.

      Паддингтон послушно разинул рот и, по совести говоря, кроме лёгкого прикосновения иглы, вообще ничего не почувствовал.

      – А теперь я вам, – сказал он с готовностью.

      Мистер Лич вытаращил глаза.

      – Мне? – поразился он. – Мне не надо…

      Паддингтон вытаращился в ответ.

      – Но вы же сказали, мы желаем укольчик, – напомнил он. – И что вам будет в два раза больнее, чем мне.

      Некоторое время мистер Лич остолбенело глядел на медвежонка, точно не веря своим ушам, а потом обернулся к сестре.

      – Давайте-ка поскорее делать слепок, – сказал он, сердито пыхтя. – Тогда, по крайней мере, у него рот будет занят… Теперь мы вот как поступим, – снова обратился он к медвежонку, взяв у сестры кусок чего-то мягкого, похожего на пластилин, – сейчас ты ещё раз откроешь ротик, скажешь «а‑а», а когда я положу туда вот это, крепко-крепко сожмёшь челюсти.

      Паддингтон добросовестно открыл рот и в полный голос сказал «а‑а-а‑а-а‑а!».

      – Прекрасно, – одобрил мистер Лич, засовывая руку Паддингтону в рот. – Ну а теперь ещё одно «а», и кусай крепко-крепко. И что бы ни случилось – не отпускай.

      – А‑а-а‑а-а‑а! – сказал Паддингтон.

      Мистер Лич внезапно изменился в лице.

      – О‑о-о‑о-о‑о-о-о‑о! – завопил он.

      – О‑о-о-о-о-о-о-о-о-о-о‑о! – повторил Паддингтон, крепче прежнего сжимая челюсти.

      – О‑у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у‑у! – не своим голосом взвыл мистер Лич и принялся приплясывать на месте.

      – О‑у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у‑у! – отозвался Паддингтон, от возбуждения чуть не вывалившись из кресла. – О‑у-у-у-у-у‑у!

      – О‑ой! – взвизгнул мистер Лич. – О‑у-у-у-у-у-у‑у! О‑о-о-о‑о! А‑а-а-а-а-а‑а!

      Под дверями кабинета Брауны тревожно переглянулись.

      – Бедняга Паддингтон, – посочувствовал Джонатан. – Крепко ему достаётся.

      – Поскорее бы это кончилось! – вздохнула миссис Браун. – Не знаю, как Паддингтон, а я долго не выдержу.

      По счастью, долго терпеть миссис Браун и не пришлось, потому что не успела она договорить, как дверь кабинета распахнулась и оттуда выскочила очень бледная медсестра.

      – Скорее сюда, пожалуйста! – взмолилась она.

      У миссис