Проигравший выбирает смерть. Сергей Бакшеев

глазах Хамбиева сверкнула злость.

      – А меня ты видела?

      – Где?

      – Там, на станции!

      – Не-ет, – едва слышно шепнула девушка.

      Нышу ответ показался неискренним. Девчонка – его враг, решил он. Ее слов будет достаточно, чтобы повесить на него труп кассира. Есенин был прав, ее надо кончать. Но прежде приступим к десерту, рука еще помнила мягкую теплоту груди девчонки. Пожалуй, надо долбануть ей по башке, чтобы не рыпалась.

      Он двинулся к беззащитной жертве. Что-то, видимо, изменилось в его лице. Девушка это почувствовала, она словно умылась страхом. Удав и кролик. Такой расклад Канышу нравился. Он – повелитель, она – покорная рабыня.

      И вдруг он заметил, что ее глаза ушли в сторону. Лицо разгладилось, ледяной ужас растаял и бесследно испарился. Удивленный Каныш даже успел повернуться вслед за ее взглядом.

      Кулак, летящий в глаз, встряхнул поезд под ногами и разом погасил звездное небо.

      Глава 20

      Есенин услышал грохот упавшего тела и забеспокоился. Тяжело как-то грохнуло, бабы мягче падают. Он вышел из уютного закутка и в первый миг обомлел.

      На платформе стоял студент! Тот самый студент, которого он давно стряхнул с двигающегося поезда. Растрепанная девчонка жалась к нему. Бесчувственный Ныш валялся навзничь, из разбитого носа нащупывал дорожку бурый кровяной червяк.

      – Назад, Нина, – приказал студент и заслонил девушку корпусом.

      – Куда?

      – Перелезай на другую платформу, – студент напряженно следил за Есениным.

      Вор с трудом преодолевал растерянность. Он не понимал, как этот пацан сумел вновь оказаться на поезде?

      – Я не могу! Как? – пищала девица, не в силах отцепить руки от парня.

      – Спускайся на сцепку, хватайся за соседний вагон – и туда!

      Зашевелился Ныш. Девушка уже стояла за бортиком и смотрела под ноги.

      – Я боюсь! – кричала она.

      Самое время от них избавиться, подумал Есенин. Немножко толкнуть, остальное доделают стальные колеса. Но сам марать руки, он не собирался.

      – Ныш! Вставай, скотина! – крикнул Есенин.

      Хамбиев пьяно приподнимался с колен. Студент отступил к бортику:

      – Давай, Нина, давай! Смелее! – торопил он девушку.

      – Боюсь! – кричала она сквозь грохот колес. Застывшие от ужаса глаза смотрели вниз.

      – Не гляди ты туда! Смотри на другой вагон. Он совсем рядом!

      Ныш поднялся, провел рукой по лицу. Ладонь обильно заблестела.

      – Ну, падла! Ты – труп! – Ныш шагнул к Тихону.

      – Нина, быстрее!

      Девушка оглянулась, увидела набыченное лицо Ныша. Длинные волосы симметричным занавесом покачивались над злыми глазами, размазанная на подбородке кровь в темноте отливала сталью, оскаленный рот изрыгал ругательства. Больше девушку уговаривать не пришлось. Она быстро шагнула вперед, уцепилась за бортик и перелезла на следующую платформу.

      Ныш со злобным криком рассек кулаком воздух. Заколов легко уклонился. Бить надо молча, криком ты только предупреждаешь