Череп Тимура. Сергей Бакшеев

думаю, ты легко узнала эти места.

      – Разумеется.

      – Значит, фотографии нам не нужны. Или на одной из них была надпись, а ты забыла на какой?

      – Какая еще надпись?

      – Что здесь, под этим камнем, спрятан череп Тимура.

      – Смеешься?

      – Зачем же нам фотографии без надписи.

      Тамара погрустнела. Тихон задумался, склонил голову, сцепил пальцы. Губы дважды отчетливо прошептали: «без надписи, без надписи». Через минуту он воскликнул:

      – А вот я в кабинете Касымова увидел одно очень любопытное фото! И похоже, на нем есть надпись.

      – Что же ты молчал! Где? Какое фото?

      – На стене. Помнишь стену, увешанную фотографиями в рамках?

      – Да.

      – На одной из них Касымов в музее разглядывает непонятную картину.

      – Ну и что? Какую надпись ты там видел?

      – На картине странный узор из знаков. Я думаю, это зашифрованное послание.

      – Это абстрактное искусство, Заколов! Сейчас художники и не такое малюют.

      – Возможно, но я не упомянул самого главного. В предсмертный миг Касымов смотрел не куда-нибудь, а на нее!

      – Ты думаешь, что это важно?

      – Конечно! Он взглянул на то, ради чего он погибает!

      – Что же там было?

      – Я должен припомнить узор.

      Заколов вскочил как ужаленный, схватил листок бумаги и погрузился в рисование символов. Тамара пыталась смотреть из-за плеча. Тихон быстро чертил угловатые знаки, некоторые зачеркивал, рисовал вновь, иногда задумывался и от отчаяния грыз карандаш. Потом он оттолкнул бумагу и раздраженно сломал карандаш, сжав пальцами одной руки.

      – Достоверно не могу вспомнить! На картине еще были точки. Они наверняка что-нибудь значат. Жаль, что не захватил фотографию. А вернуться в дом невозможно. Там теперь вовсю работают эксперты.

      – Подожди. – Тамара сжала плечо Тихона. – Когда во время встречи я попросила Касымова сфотографироваться для газеты, он долго не соглашался, а потом встал около этой стены, давал мне указания и даже сам выставил свет. Я щелкнула, но в газету снимок все равно не опубликовали.

      – У тебя он остался?

      – Да. Я еще вчера хотела показать. Сейчас. – Девушка вытащила из комода карточку и протянула Заколову: – Вот, взгляни. Он встал у той самой картины!

      15. Последняя фотография Касымова

      Тихон с трепетом взял небольшую фотографию. Тяжело было наблюдать живое лицо только что убитого человека. Малик Касымов смотрел в объектив с вызовом. Он как бы вопрошал: вот я – заслуженный человек, а кто ты? Тень падала вправо, делая неразличимыми фотографии в той части стены. Зато слева, прямо над плечом, отчетливо виднелся снимок, так заинтересовавший Заколова.

      Тихон поднес фотографию к лицу, пытаясь разглядеть символы на картине.

      – Ты не знаешь автора этой картины? – спросил он девушку.

      – Нет. На европейскую живопись не похоже, на восточную школу тем более. По крайней мере в ташкентских музеях такой картины нет. За это я руч�