Закон землеройки. Александр Косарев

побрел обратно к монастырю. А вот если б догадался напоследок обернуться, увидел бы, наверно, что мой последний удар почти наполовину приблизил меня к разгадке. Но усталость, голод и жажда оказались, увы, сильнее.

      Едва не задохнувшись от быстрой ходьбы, я вскарабкался наверх, вышел к трапезной и, заняв позицию подле знаменитого колодца, начал осматриваться в поисках настоятеля. Увидев двух строителей в забрызганных известью спецовках, поинтересовался, не встречали ли они отца Аристарха. Один из них махнул рукавицей в сторону вздымавшегося сбоку собора:

      – Данилыч-то? Да вроде только что у колокольни крутился…

      Естественно, ноги тут же понесли меня к накрытой узорчатым шатром величественной башне, соединенной со зданием церкви крытым переходом. Обошел колокольню со всех сторон, заглянул в пристроенную сбоку строительную будочку – никого. «Ладно, – решил мысленно, – подожду еще пять минут, и если мой кормилец-поилец так и не появится, пойду в трапезную самовольно. В конце концов не оскудеет церковная харчевня от одной порции!»

      Спрятавшись от солнца в куцый участок тени, образованный потемневшими от времени глыбами известнякового фундамента, я от нечего делать принялся рассматривать украшавшие стену примерно на двухметровой высоте изразцы. Однако вникнуть в тематику рисунков не удалось, ибо за спиной вдруг что-то угрожающе прошелестело, и уже в следующее мгновение земля содрогнулась от сильного удара, упруго отбросив меня в сторону. Крепко приложившись носом о камень, я в полном недоумении обернулся и… остолбенел: буквально в полуметре от меня глухо вибрировала вонзившаяся в утоптанную глину толстенная доска. Задрав голову вверх, я с ужасом осознал, что если б не отклонился чуток от злополучных изразцов, тяжеленная дубовая плаха запросто раскроила бы мой череп пополам… В тот же миг колокольня, земля и пылавшее в зените солнце закрутились передо мной в жутком стремительном хороводе, и я, точно сбитая с постамента статуя, тупо рухнул на кучу строительного мусора, напоследок чиркнув по доске еще и щекой.

      …Сознание возвращалось в мою бренную оболочку постепенно и фрагментарно. То казалось, что меня куда-то несут, то спина ощутила вдруг жесткость твердой поверхности, потом губы уловили живительный поток льющейся на них воды.

      – Да отойдите же все! – послышался с небес повелительный голос, и я, открыв глаза, увидел встревоженно склонившегося надо мной отца Аристарха. – Ну что вы тут столпились? Дайте человеку воздуха глотнуть! – строго выговаривал он кому-то. – Марш за столы! Вот несчастье-то… Хотя это, видимо, просто солнечный удар парня хватил. Все, разойтись всем немедленно! И квасу, Клава, квасу давай!..

      Меня усадили на пол спиной к стене (это я осознал уже вполне отчетливо), и чья-то рука заботливо поднесла к моим губам армейскую кружку с шипучим напитком. Я осушил ее залпом, и, о чудо, обуревавший меня доселе морок вмиг испарился. Почти самостоятельно поднявшись на ноги, я добрел до ближайшей