Возвращение в Брайдсхед. Ивлин Во

и сам так думал. Боль была невыносимая. Джулия, как по-твоему, если ты попросишь, может быть, Уилкокс даст нам сегодня шампанского?

      – Терпеть не могу шампанское, да и мистер Райдер уже ужинал.

      – Мистер Райдер? Мистер Райдер пьет шампанское в любое время дня и ночи. Понимаешь, когда я смотрю на свою огромную запеленатую ногу, мне все время представляется, будто у меня подагра, и поэтому очень хочется шампанского.

      Мы ужинали в комнате, которую они называли «Расписная гостиная». Это был просторный восьмиугольник более поздней отделки, чем остальной дом, его восемь стен украшали венки и медальоны, а по высокому своду потолка пасторальными группами располагались условные фигуры помпейских фресок. Эти фрески, и мебель атласного дерева с бронзой, и ковер, и золоченые висячие канделябры, и зеркала, и светильники – все вместе составляло единую композицию, законченное произведение великолепного мастера.

      – Мы обычно ужинаем здесь, когда никого нет, – сказал Себастьян. – Здесь так уютно.

      Они ужинали, а я съел персик и рассказал им о войне, которую вел с отцом.

      – По-моему, он душка, – сказала Джулия. – А теперь, мальчики, я вас покину.

      – Куда это ты?

      – В детскую. Я обещала няне последнюю партию в «уголки».

      Она поцеловала Себастьяна в макушку. Я распахнул перед нею двери.

      – Покойной ночи, мистер Райдер, и до свидания. Завтра мы, наверно, не увидимся. Я уезжаю рано утром. Не могу передать, как я вам признательна, что вы сменили меня у постели больного.

      – Моя сестра сегодня что-то уж очень напыщенно выражается, – заметил Себастьян, когда она исчезла.

      – Мне кажется, я ей не нравлюсь, – сказал я.

      – Ей никто особенно не нравится. Я ее люблю. Она ужасно на меня похожа.

      – Правда?

      – Внешне, разумеется, и манерой говорить. Я бы не мог любить человека, который похож на меня характером.

      Мы допили портвейн, и я прошел рядом с креслом Себастьяна через холл с колоннами в библиотеку, где мы просидели весь тот вечер и почти все вечера последовавшего месяца. Она была расположена в дальнем конце дома, обращенном к прудам; все окна здесь были распахнуты звездам, и ночным ароматам, и сине-серебристому лунному свету, заливающему дали, и плеску падающей воды в фонтане.

      – Мы чудесно будем жить здесь одни, – сказал Себастьян, и, когда на следующее утро я, бреясь, выглянул в окно своей ванной и увидел, как Джулия в автомобиле с багажом на запятках выехала со двора и вскоре скрылась за холмом, не бросив назад ни единого прощального взгляда, меня посетило чувство освобождения и покоя, подобное тому, что мне предстояло испытать много лет спустя, когда после тревожной ночи сирены выли «отбой».

      Глава четвертая

      Блаженная лень молодости! Как неповторима она и как важна. И как быстро, как невозвратимо проходит! Увлечения, благородные порывы, иллюзии, разочарования – эти признанные атрибуты юности остаются с нами в течение всей жизни. Из них составляется самая жизнь; но блаженное ничегонеделание – отдохновение еще не