Каждые пятнадцать минут. Лиза Скоттолине

трогательными маленькие девочки в очках.

      – Она в восторге! – просияла Ханна, демонстрируя в сверкающей улыбке все зубы разом, кроме одного, слева, который недавно выпал. – Она сказала, что моя диорама одна из лучших в классе!

      – Отлично, я так и знал.

      – Еще трое в нашем классе делали диораму по «Джеймсу и Гигантскому персику», но только я использовала магические кристаллы.

      – Ты умница. – Эрик опустился на колени и дотронулся до ее спортивного джемпера: – Эй, мне нравится эта клевая форма. Я слышал, ты сегодня собираешься поиграть в софтбол. Звучит здорово!

      Улыбка моментально слетела с лица Ханны, она нахмурилась, но Эрик не хотел проецировать свои эмоции на девочку, поэтому попытался еще раз:

      – Я слышал, вы купили даже бутсы! Бутсы – это прикольно.

      – Нет. Я их ненавижу. Они отвратительные. В них нельзя ходить нигде, кроме как по траве. А мы ездили за ними специально в магазин. – Ханна сморщила вздернутый носик, миниатюрную копию носика Кейтлин. – Мама носила такие, когда играла в хоккей на траве.

      Эрик подумал про себя, что на поле для хоккея Кейтлин чувствовала себя куда более уверенно, чем на поле семейной жизни.

      – Мы ели мороженое, а потом мама купила мне еще собственную перчатку. Можешь попробовать ее надеть – в ней удобнее ловить мяч. – Ханна отбросила прядку волос со лба. – Еще купили держалки для очков, чтобы не свалились. Желтенькие, в цвет формы.

      – Ух ты, все это звучит очень здорово! – Эрик отметил, что Кейтлин неплохо поработала: торговый центр, мороженое, покупки… – Похоже, ты готова к софтболу! И похоже, это будет весело, да?

      – Нет. – Ханна взглянула на него исподлобья, снова отбросив челку со лба. Взгляд у нее был мрачный. Она так напоминала Эрику его самого – не внешне, потому что внешне она была гораздо более похожа на Кейтлин, такая же яркая и голубоглазая. Но то, как она себя вела – ее повадки, жесты, ее гештальт (он никак не мог отделаться от привычки использовать эти психиатрические термины и в обычной жизни) – это был он, Эрик, в чистом виде.

      – Ну почему? Мне кажется, звучит здорово.

      – Я совсем не умею играть. Это так трудно!

      – Что же в этом трудного? – Эрик старался, чтобы его голос звучал ровно и спокойно, но сердце его разрывалось от сочувствия к ней.

      – Это все… слишком трудно. – Ханна повела плечом, отводя глаза.

      – Что именно? – Эрик понимал, что нужно помочь ей сейчас, немедленно, чтобы она не загоняла проблему внутрь. Он всегда старался использовать свой опыт в интересах Ханны, он был ее личным «папочкой-мозгоправом».

      – Ты можешь ударить по мячу всего три раза. И если ты эти три раза не попадаешь по нему – ты садишься на скамейку.

      – Ну так постарайся хорошо провести время, милая. Это же всего-навсего тренировка, просто чтобы посмотреть, понравится тебе или нет. Попробуй.

      – Они будут надо мной смеяться. Они меня не любят, еще со школы. – Глаза Ханны наполнились слезами, а брови сложились грустным домиком: – Я плохо играю – слишком плохо