Сталин. Вся жизнь. Эдвард Радзинский

и вошел в руководство Совета – Власти.

      Но в Совете Коба держится странно незаметно.

      «За время своей скромной деятельности в Совете он производил на меня (не на одного меня) впечатление серого пятна, всегда маячившего тускло и бесследно. Больше о нем, собственно, нечего сказать» – так писал о Кобе меньшевик Суханов. Он тоже – ничего не понял… Нет, совсем не серое пятно – Коба Сталин.

      В середине марта в редакцию «Правды» явилась не совсем молодая, но еще весьма красивая дама. Это была знаменитая радикалка-большевичка, дочь царского генерала – Александра Коллонтай. Она и передала в редакцию для печати два письма Ленина. В этих «Письмах издалека» Вождь неистовствовал, клеймил меньшевистских лидеров Совета и Временное правительство, требовал не оказывать ему никакой поддержки. Ленин провозглашал курс на новую революцию – социалистическую.

      Каменеву все это показалось бредом эмигранта, много лет оторванного от России. Вопреки Марксу, Ленин не хотел ждать завершения демократических перемен в отсталой России, он требовал немедля вести азиатскую крестьянскую страну без сильного пролетариата – к пролетарской революции. Когда-то в дни первой русской революции подобные идеи провозглашал Троцкий, и Ленин тогда издевался над ним. И вот теперь…

      Но письма Вождя не печатать нельзя. И Каменев придумал: опубликовать первое письмо (вымарав самые резкие слова о правительстве и меньшевиках), а о втором письме как бы забыть. Коба согласился. Он понимал: в будущем ответственность за курс «Правды» ляжет на Каменева – ведущего журналиста партии, а он, Коба, всего лишь практик…

      Коба все больше задумывался о будущем. Он уже оценил этих вольнолюбивых говорунов из Совета – вечно ссорящихся друг с другом демократов, напуганных все поднимающейся волной безумного русского бунта.

      Чхеидзе, Церетели, эти евреи-идеалисты Дан, Нахамкис и прочие… Разве им по плечу эта стихия? Да, большевики пока только выходили из подполья, но Коба знал силу этой беспощадной законспирированной организации. Привыкшая к жесткой дисциплине, безоговорочному подчинению – она ничто без Вождя.

      Но с Вождем…

      Немецкое золото

      Вождь должен был вскоре приехать. Коба не сомневался в согласии немцев пропустить Ленина с соратниками. Ибо за это время, конечно же, узнал о крепких связях, которые неожиданно соединили большевиков с кайзеровской Германией. Он знал: Ленин вернется в Россию с большими деньгами…

      Эти деньги большевики получили после начала войны. И это было понятно: Ленин агитировал за поражение царской России, за превращение войны с Германией в междоусобную войну внутри России – когда крестьяне и рабочие, одетые в солдатские шинели, повернут ружья против собственной буржуазии.

      Размеры немецкой помощи Кобе нетрудно было понять по большим средствам, которые имела его газета «Правда», по щедрым субсидиям на вооружение, которые получила Военная организация, созданная внутри партии. На эти