Академия темных. Игра на выживание. Лика Верх

две лекции по основам целительства, на которых я планировала слушать и вникать, а не бездумно писать конспект. Планы мои рухнули, едва я увидела приближающегося Витора Гарье. Воображение услужливо принялось рисовать картины мести. Да, я хотела отомстить за его отношение ко мне и к своей невесте. Я так увлеклась фантазиями, что не заметила, как он подошел и начал что-то шипеть.

      – Мистер Лассен, потрудитесь разговаривать со мной в подобающем приличному человеку тоне, – оборвала я его шипение.

      Нахмурившись, он произнес с ледяной вежливостью:

      – Не соблаговолите ли вы, мисс Ирэне, уделить мне пару минут вашего драгоценного времени?

      Все окружавшие нас адепты взирали на него с опасливым почтением.

      Малена, вошедшая в кабинет раньше меня, угрюмо выглядывала из дверного проема.

      Я гордо расправила плечи:

      – Нет, мистер Лассен, не соблаговолю. У меня есть дела поважнее пустых разговоров.

      Повисло гробовое молчание. Потом кто-то в толпе выдохнул: «Она труп», но я нарочно не стала отвечать на это ошибочное утверждение.

      Витор гневно схватил мою руку, вознамериваясь увести подальше от свидетелей, только в мои планы это не входило, поэтому я как можно тише, не теряя уверенности, выпалила:

      – Пусти меня, Витор. Силой ты со мной никогда ничего не решишь.

      В ответ он яростно произнес:

      – Значит, война?

      Я не сторонник милитаризма, но если мне бросают вызов – тут, как говорится, сами напросились.

      – Война так война.

      Зловеще прищурившись, Витор удалился с поля брани.

      – Теперь точно труп, – заключил все тот же голос из толпы.

      – Для трупа я очень даже неплохо выгляжу, – парировала я. Надо же было достойно закончить представление.

      После этого концерта по заявкам меня не покидали мысли о возмездии: я выставляла против Витора пушки, танки, ядерные установки.

      Изредка из моих мечтаний меня вырывала Малена фразами типа:

      – Ты о чем думала? Это же под раздачу все попадут.

      – Слушай, вы хотели ему отплатить за все, я тоже хочу. А теперь и повод есть.

      – Да, но такие поступки равносильны самоубийству.

      Магистр Селнович, добродушная женщина, читавшая лекцию об экстренном самолечении, бросала на нас хмурые взгляды.

      – Хватит, надо показать ему, что страх не приравнивается к уважению. Пора прекращать диктатуру.

      – Адептка Савелье, адептка Гарье! – прикрикнула магистр Селнович.

      Мы встали.

      – На какую тему вы столь увлекательно беседуете?

      «Решаем вопросы военного характера», – хотела ответить я, но вовремя передумала.

      – Мы по теме. Простите, больше не повторится, – заученно извинилась Малена.

      – Конечно, отмоете кабинет ядов и зельеварения и будете впредь молчать на занятиях.

      Малена скривилась. Значит, ничего хорошего в кабинете ядов и зельеварения нет. Больше мы не разговаривали, дабы не заполучить еще один кабинет в наши «умелые» руки.

      После целительства Малена