Полудемон. Месть принцессы. Галина Гончарова

паству и не понимал – солнцем им, что ли, голову напекло?

      Да как же можно – так?!

      Что доводит людей до этого скотского состояния?

      Да если б мой ребенок с голоду помирал по милости короля, я бы его…

      Никогда не забуду женщину, которую не смог спасти.

      Мы проезжали через городок Раитор и услышали крики. Спутники хотели меня остановить, но я направил туда коня.

      Кричала женщина, которую на виду у всей толпы, на помосте полосовали кнутом. Медленно так, с оттяжечкой…

      А народ…

      Нет, народа там не было.

      Была толпа. Такие же тощие и голодные мрази. И они наблюдали, ржали и плевались, обсуждали, как быстро палач забьет несчастную, скоро ли она потеряет сознание…

      Убил бы!

      Минута – и моя сила выплеснется, поднимая всех мертвецов в окрестностях. И это будут не чистенькие контролируемые зомби, нет!

      Это будут голодные и жадные до крови упыри, вроде тех, что здесь…

      Я бы сделал это, адом клянусь, сделал. Но мое плечо сильно, до крови, стиснула рука Анри.

      – Смотри, Алекс, – ударил в ухо горячий злой шепот. – Смотри!

      – Мрази! – зашипел я. – Твари…

      – Нет. Они – люди, но Рудольф сделал из них зверей…

      – Ага, а до того они добренькими были…

      По моим щекам текло что-то горячее и мокрое. Брызги крови летели в толпу. Я дернулся, но Анри не отпускал.

      – Люди становятся зверями, если их опускают до этого уровня. У них нет другой цели. Сделать детенышей, накормить их, поразвлечься… пусть так, пусть жестоко, но им не дают иного! Казни недороги, а кровь пьянит…

      – Пусти!

      – Смотри, Алекс. Это сделал твой дядя.

      – А до него…

      – Твой дед никогда не допустил бы такого. При нем на площадях помостов не стояло.

      Я стиснул зубы:

      – Анри, а мы не можем…

      – Нас просто разорвут. Я бы и рад, но…

      Я понимал. Толпа не позволит отобрать у нее жертву. Да и спасти мы ее не сможем, я видел это вполне отчетливо. Мы приехали уже в середине казни, вот если бы до начала… а сейчас – пусть лучше сразу умрет, чем гнить заживо.

      Тут поможет только сильный маг-целитель, а таких у нас не было.

      Я не могу помочь.

      Не могу заступиться.

      Могу только смотреть на мучения несчастной.

      – Что она?..

      Анри крикнул в толпу.

      – Ведьму казнят, ваша милость, – откликается кто-то.

      Ведьму?

      Маму? Марту? С ними бы то же самое?..

      И ярость во мне взрывается жгучим потоком силы. Он выхлестывает наружу и дотягивается до души женщины на помосте. Я одним рывком обрываю ниточку, связывающую ее с этой жизнью, – и душа взлетает в небеса, посылая мне на прощание легкую благодарную улыбку.

      Кровь во мне словно кипит и плавится. Каждый нерв горит и полыхает, внутри сворачивается жгучая черная ненависть. Мне больно, тошно, страшно… Я тяжело оседаю на круп лошади.

      Ненавижу!!!

      Я еще не знаю, кого. Но ненависть уже живет в моей душе.

      Нельзя