Дорога домой. Александра Черчень

закутавшись в спальник, тихонько сопела Стаська. Фауст обнаружился неподалеку. Блондин сидел, опираясь спиной о дерево. Веки его были смежены, и я решила, что он тоже задремал.

      Я же чувствовала себя вполне выспавшейся. Пошевелилась, пытаясь сесть, но с первого раза не вышло. Тело было словно чугунное, голова тяжелая. Пришлось тут же за нее схватиться и придержать, дабы не оторвалась ненароком.

      – Проснулась? – тут же услышала тихий голос.

      Ничего себе у феникса чуткий сон! Или, может, он и не спал вовсе?

      Фауст поднялся и подошел к котелку, налил в жестяную кружку какой-то дымящийся жидкости и протянул мне.

      – На, выпей, это лекарство.

      Я повела носом над кружкой и поняла, что выпить этого не смогу. Жалобно глянула на мужчину.

      – Люб, надо. Иначе завтра ты будешь не способна передвигаться. А мы и так прилично отстали.

      Мужчина сел ближе, подставил плечо, позволяя на него опереться, и придвинул кружку к губам.

      – Горячо… – пискнула я, глядя на густой дым, что валил из емкости.

      Фауст ехидно выгнул светлую бровь, перехватил кружку и сам сделал маленький глоток.

      – Нормально, не горячее, – опроверг мои ожидания блондин.

      Я задержала дыхание и решительно глотнула лекарство. Собственно, меня на один глоток и хватило. Желудок мгновенно взбунтовался, и меня тотчас вывернуло. Только и успела, что отвернуться в противоположную сторону.

      Черт! Как мерзко-то. И Фауст, как назло, рядом и все видит. Блондин тотчас протянул мне платок.

      – Не смотри, – буркнула я, принимая тряпицу и впопыхах вытирая рот.

      – Да ладно тебе, – мягко отозвался мужчина. – Меня самого сегодня только трижды вывернуло.

      – Почему? – не сообразила я. Вроде ж феникса виверны не жалили… Или я что-то пропустила?

      – Яд попал в желудок, – пояснил блондин.

      Я тут же прикинула, каким образом он мог туда попасть, и смутилась от внезапной догадки.

      – Ты что, яд отсасывал?

      – Конечно, – ответил Фауст, будто это было что-то само собой разумеющееся, а я коснулась шеи и обнаружила под пальцами узкую тряпичную повязку.

      Место укола здорово саднило. Дотронуться больно. А при том, что Фауст отсасывал яд, помимо ранки там наверняка еще и здоровенный синяк, в простонародье называемый засосом. А значит, лучше пока походить в повязке.

      – Надо допить. – Фауст вновь протянул мне кружку с мерзким лекарством, и я скривилась, показывая свое к нему отношение. В смысле, не к фениксу, а к пойлу. – Люб, надо, чтобы хоть что-то попало внутрь. Ну хоть половинку. Не могу же я и завтра тащить тебя на себе.

      Последний аргумент оказался весомым, потому как феникса стало попросту жалко. Мало того что сумки пер, – насколько я успела заметить, поклажа присутствовала в полном объеме, – так еще и обморочную меня тащил. И, судя по всему, спать сегодня даже не ложился.

      Короче, собралась с силами и влила в себя столько, сколько могла. Занюхала горечь рукавом, и, слава богу, назад больше ничего не полезло. Недопитые остатки опрокинул