Память льда. Том 1. Стивен Эриксон

Ночной Стужи, видимо, чтобы похоронить её. Рваная Снасть была уже в бегах, и Беллурдан, вероятно, получил приказ её вернуть. Всё так, как говорит Серебряная Лиса, насколько мне известно.

      Корлат отвела глаза и долгое время молчала. Когда тисте анди заговорила, её вопрос – такой простой и логичный – заставил сердце Скворца бешено забиться.

      – Командир, мы чувствуем в девочке Рваную Снасть и Ночную Стужу – она и сама признаёт их. Но где же тогда этот теломен, Беллурдан?

      Скворец сумел лишь глубоко вздохнуть и покачать головой. Видят боги, я не знаю…

      Глава четвёртая

      Взгляни: вот те трое, что форму всему придают —

      всему, что таится под мира тугой оболочкой;

      взгляни: эти трое – истории кости, основа.

      Сестра Холодных Ночей! Даже рассвет

      для тебя знаменует предательство!

      Но ты доверяешь ножу, даже если

      уже устремлён этот нож в твоё сердце.

      Драконус, от крови Тиам! Откована тьма,

      что душу твою объемлет, и цепи, что держат тебя,

      тобою же созданы.

      К’рул, дорогу твою Спящая избрала

      тысячи лет назад, и Богиня спит до сих пор,

      хоть ты сам пробудился, – о Древний, час пробил

      бродить между смертных, творя

      из собственных горестей дар

      наисладчайший.

Рыбак Кельтат. Аномандарис

      Когда фургон, покачиваясь, покатился вверх по склону, из-за него появились Драсти и Скалла Менакис, оба с ног до головы в грязи. Ухмыляясь, Остряк опёрся о козлы.

      – Так нам и надо, нечего было с тобой биться об заклад, – проворчал Драсти. – Всегда ты выигрываешь, мерзавец.

      Скалла печально смотрела на свою перепачканную одежду.

      – Низинская кожа… Она же задубеет! – Скалла вперила суровый взгляд голубых глаз в Остряка. – Чтоб тебя! Ты же из нас самый здоровый! Сам должен был толкать, а не сидеть тут да радоваться, что выиграл!

      – Суровые уроки жизни – в этом весь я, – ответил Остряк и заухмылялся ещё шире. Изысканный чёрно-зелёный костюм Скаллы был покрыт коричневой жижей, а тяжёлые чёрные волосы свисали, прикрывая лицо, и с них капала мутная вода. – Ладно, на сегодня хватит. Давайте-ка отведём фургон на обочину, а потом вам обоим, похоже, придётся искупаться.

      – Худ тебя побери! – рявкнул Драсти. – А мы, по-твоему, чем занимались?

      – По звукам судя, тонули. Выше по течению, кстати, вода почище. – Остряк снова подобрал поводья. Переправа измотала коней, они не хотели идти, и капитану пришлось их уговаривать сдвинуться с места. Он остановил фургон на некотором расстоянии от брода. Поблизости раскинулись лагеря других торговцев: одни тоже только что переправились, иные готовились преодолеть брод на пути к Даруджистану. За последние несколько дней хаос у переправы только усилился. Последние булыжники, которыми было когда-то выложено дно реки у брода, отпихнули в сторону или втоптали глубоко в ил.

      Чтобы перебраться через реку, им потребовалось целых