Религия на Кубе. Философско-религиоведческий анализ. А. Н. Данненберг

n>

      Введение

      Латиноамериканский субконтинент с самого начала освоения его европейцами проявил свои специфические особенности, приведшие впоследствии к формированию неповторимой цивилизационной общности, впитавшей в себя традиции многочисленных культур. При этом, безусловно, три из них – европейская, индейская и африканская – стали базовыми в процессе становления и развития Латинской Америки. Этническое разнообразие влекло за собой разнообразие культурное, а как часть культурного – религиозное.

      Считаясь традиционно зоной католицизма, Латинская Америка столетиями отстаивала именно католические ценности, которые до определенного времени имели здесь незыблемое положение, находясь под контролем Испании и Ватикана. Рост национального самосознания в XIX веке и приобретение независимости привели к изменению положения Католической церкви в странах региона: ассоциируясь с колониальным гнетом, она оказалась в двойственном положении. С одной стороны местное население поколениями воспитывалось в католической традиции, то есть пребывало в лоне христианской религии, с другой же – институционально происпанский католицизм не соответствовал больше социально-политическим реалиям. В результате в государствах Латинской Америки начинает формироваться национальное духовенство, а в течение XX века и собственная теологическая традиция.

      Особняком в истории Латинской Америки стоит остров Куба, развитие которого в двадцатом столетии отклонилось от общего латиноамериканского вектора. Религиозная жизнь на Кубе с первых лет колонизации была связана с христианской религией. Однако она имела свои особенности. Если в других колониях Латинской Америки конкистадоры с католическими священниками насаждали христианство среди местного населения (индейцев), то на Кубе индейское население было почти полностью уничтожено еще в начале колониального периода: за 30 лет пребывания испанцев на Кубе оно сократилось на 90 %[1].

      Довольно скоро взамен индейцев на остров стали ввозить чернокожих рабов из Африки, которые и составили со временем значительную долю населения. На сегодняшний день чернокожие и мулаты составляют на Кубе более 30 % населения[2]. При этом оставшаяся часть кубинцев в массе своей также не является исконно креольской. В результате на острове в течение нескольких столетий сформировалась своеобразная афрокубинская культура, которая выразилась в музыке, литературе, танцах и, конечно, религии.

      Следует отметить, что афрокубинские религиозные культы, распространившиеся на Кубе, до XX века находились в латентном состоянии, так как Католическая церковь и испанская администрация строго наблюдали за духовным состоянием общества. Период выхода их из «подполья» связан с освобождением Кубы от колониальной зависимости и ослаблением влияния Церкви.

      В отечественной научной литературе религиозная проблематика в изучении кубинского общества и процессов, происходящих на острове, на протяжении десятилетий занимала периферийное положение. Если вопросы, связанные с историей католицизма на Кубе освещались (как правило, в контексте анализа социально-политической обстановки), то афрокубинские религиозные верования оставались за границами научных исследований[3].

      Кубинская сантерия – сплав традиционных африканских верований с христианством – один из ярких примеров религиозного синкретизма. Официально являясь католиками, многие кубинцы практикуют сантерию, являясь посвященными этого религиозного культа. Сантерия пронизывает кубинское общество, во многом формируя и определяя его развитие.

      Таким образом, актуальность исследования продиктована необходимостью изучения вопроса религиозного синкретизма на Кубе, ввиду отсутствия исследований на данную тематику в отечественной религиоведческой литературе, а также важностью раскрытия механизмов религиозного синкретизма на примере слияния верований народа йоруба с католицизмом.

      Изучение процессов взаимопроникновения различных религиозных традиций представляется крайне актуальным в условиях глобализации мирового духовного пространства и все более широкого распространения тенденции к утверждению так называемого религиозного плюрализма.

      Методологической основой исследования стали положения теории религиозного плюрализма, развивающегося по мере усиления модернизационных процессов. Вопреки представлениям о нарастании секуляризации в процессе мирового развития предлагается понимание современной религиозной ситуации как мультирелигиозной или плюралистической. Мир не становится менее религиозным, напротив, по меткому выражению П. Бергера, сегодня он «еще яростнее религиозен, чем было до этого»[4].

      При этом из сферы общественного религиозность постепенно переходит в сферу приватного, статус религиозных институтов снижается[5]. Как отмечает Ш. Эйзенштадт, сегодня в мире формируется «новая религиозная констелляция», основными характеристиками которой являются умножение и приватизация религиозных установок, практик и форм эмоциональности, упадок институциональной

1

La tragedie des Tainos//L'Histoire. July-August 2007, no 322, p. 16.

2

Cuba//The Central Intelligence Agency (CIA). The Fact Book, https://www.cia.gov

3

Пожалуй, единственной работой, в которой нашли отражение вопросы, связанные с кубинской сантерией, была монография И.Р. Лаврецкого (Лаврецкий И.Р. Боги в тропиках. Религиозные культы Антильских островов. М.: Наука, 1967)-

4

Berger P.L. The Desecularization of the World. Resurgent Religion and World Politics. Washington and Grand Rapids: EPPC and Eerdmans. 1999, p. 2.

5

Cm.: Berger P.L. The sacred canopy: Elements of a sociological theory of religion. Doubleday, 1967; Luckmann T. The invisible religion: The problem of religion in modern society. NY: Macmillan, 1967.