Взлет и падение Третьего Рейха. Уильям Ширер

под угрозой развала.

      Но в одном вопросе они сошлись: и Гутенберг, и Гитлер отклонили предложение Брюнинга согласиться на продление срока полномочий президента Гинденбурга. Однако канцлер в начале 1932 года предпринял еще одну попытку убедить их. С громадным трудом он уговорил Гинденбурга не уходить в отставку, если парламент решит продлить срок его президентства и тем самым избавит от необходимости обременять себя новой предвыборной кампанией, после чего пригласил Гитлера в Берлин для возобновления переговоров. Его телеграмма застала фюрера в Мюнхене, в редакции «Фёлькишер беобахтер», где он беседовал с Гессом и Розенбергом. Размахивая перед ними бумажкой, Гитлер воскликнул: «Вот теперь они в моих руках! Признали-таки меня партнером в переговорах!»

      Гитлер встретился с Брюнингом и Шлейхером 7 января, а 10 января беседа была продолжена. Брюнинг повторил свое предложение: если срок президентства Гинденбурга будет продлен, то сам он уйдет в отставку, как только добьется отмены репараций и установления паритета в вооружениях. По свидетельству некоторых источников, хотя оно и представляется спорным, Брюнинг бросил еще одну приманку, заявив, что на свое место предложит президенту его, Гитлера, кандидатуру.

      Гитлер не сразу дал окончательный ответ. Он отправился в отель «Кайзерхоф» и спросил мнение своих советников. Грегор Штрассер высказался в пользу плана Брюнинга, объяснив свою позицию тем, что если нацисты настоят на проведении выборов, то Гинденбург победит. Геббельс и Рем высказались за категорический отказ. 7 января Геббельс записал в своем дневнике: «Дело не в президентстве. Брюнинг всего-навсего хочет укрепить свое положение на неопределенное время. Начинается шахматная борьба за власть… Главное, мы по-прежнему сильны и не идем на компромиссы». А накануне вечером он сделал отметку: «Среди нас есть человек, которому никто не доверяет… Это Грегор Штрассер».

      Гитлер и сам не видел резона укреплять позиции Брюнинга и тем продлевать жизнь республики, но в отличие от прямолинейного Гугенберга, который 12 января без колебаний отклонил предложение Брюнинга, действовал хитрее. Он ответил не канцлеру, а через его голову президенту, заявив, что считает план Брюнинга противоречащим конституции и что выступит за переизбрание Гинденбурга, если фельдмаршал этот план отвергнет. Отто Мейснеру, ловкому статс-секретарю канцелярии президента, который преданно служил сначала социал-демократу Эберту, а потом консерватору Гинденбургу и который начал подумывать, как бы уцелеть на этом посту при новом президенте, кто бы им ни стал, пусть даже Гитлер, фюрер нацистов обещал на тайной встрече в «Кайзерхофе» поддержать Гинденбурга на выборах, если тот предварительно уберет Брюнинга, сформирует «национальное» правительство и издаст декрет о новых выборах в рейхстаг и прусский парламент.

      Но Гинденбург на это не пошел. Уязвленный тем, что ни нацисты, ни националисты (а среди последних