Под знаменем Белого Волка. Лилия Подгайская

менее щепетильным, и через некоторое время тело принца Артура было выловлено из Сены и тайно похоронено в склепе аббатства Бек. Я ещё могу понять силу стремления к власти. Но безжалостно убить шестнадцатилетнего мальчика, своего родного племянника? Нет, такое не укладывается у меня в голове.

      Барон замолчал, продолжая расхаживать по комнате. Тишина повисла над присутствующими. Тишина и ожидание чего-то ещё, не менее важного. Даже Нада не знала всего, что рассказывал сейчас отец. А он продолжал:

      – Ещё ты должен знать, мой мальчик, что у тебя был единокровный брат. Такой же бастард, как и ты, но только рождённый тогда, когда Ричард был ещё герцогом Аквитанским, и законно признанный отцом. Его имя было Филипп де Фальконбридж. Отец, как я уже сказал, признал его, и судьбой мальчика занималась королева Алиенора. Когда сын подрос, король Ричард женил его на наследнице богатого владения Коньяк леди Амелии, и молодой Филипп стал сеньором де Коньяк. Он был хорошо воспитан, обладал достойными манерами и благородным сердцем. И очень гордился своим отцом. После гибели Ричарда он сам, своей рукой убил графа Аймара Лиможского, под стенами замка которого ваш отец нашёл свою смерть. Сын отомстил за отца. Филиппу было тогда двадцать четыре года. А пять лет спустя он умер. Никто не может сказать точно, что с ним случилось. Но не от старости ведь скончался двадцатидевятилетний мужчина в расцвете сил. Я очень подозреваю здесь длинную руку нашего короля Джона. Да, Филипп был бастардом и не претендовал на корону. Но всё-таки оставался потенциально опасной личностью. Мало ли что может случиться? И бастард тоже при определённых обстоятельствах может оказаться на троне. За примерами далеко ходить не надо. Тот же Вильгельм, которого прозвали Завоевателем, король Англии. Джон не мог оставаться спокойным. Тем более, когда у него родился законный наследник. А бастардов он, кстати, сам наплодил великое множество. Ещё, будучи принцем, начал. Но бастарды короля Ричарда для него и его наследника куда страшнее собственных, которых он никогда не признавал и, естественно, не поддерживал.

      Барон снова ненадолго замолчал, потом вернулся в кресло и закончил, наконец, свою долгую речь:

      – Так что твоя мать поступила очень мудро, мой мальчик. Она скрыла правду ото всех. Даже от твоего отца. Ему не нужно было знать об этом, хотя сейчас он бы тобой, конечно, гордился. Ричард бы, безусловно, признал тебя, но защитить не успел бы. Тебя защитила твоя мать, привезя сюда, под моё крыло. А я всегда любил тебя. И дал тебе вырасти сильным и смелым. И теперь тебе решать, под каким гербом и стягом ты пойдёшь дальше по жизни, Генри, мальчик мой.

      Генрих взглянул на деда с удивлением и даже, кажется, с обидой.

      – Как под каким стягом, де? – спросил растерянно. – Конечно, под Белым Волком. Я под ним вырос и чту его превыше всего. То, что я сегодня узнал, нисколько не меняет моего решения. Просто теперь у меня добавятся в жизни новые задачи. Мне предстоит, как я понимаю, найти могилу отца, бабушки