Спонтанная покупка. Вероника Генри

нием нельзя. В ней пробуждалось таинственное шестое чувство, которое связывало воедино нутро, мозг и сердце и словно подталкивало ее вперед. Как игрок, который точно знает, на какую лошадь ставить, она всегда была уверена в своем выборе на сто процентов. И еще ни разу не ошиблась.

      Она стояла перед дверью, и ее переполняли эмоции. Старые дубовые доски стали серебристыми от времени. Черная чугунная щеколда была отполирована тысячами рук. Сколько раз она входила в эту дверь? Ребенком, дочерью, подростком, влюбленной девушкой, матерью… Так много разных версий ее самой обрели счастье внутри этих каменных стен.

      Выходя утром из дома, она и представления не имела о том, что ей выпадет такая возможность. Однако внутренний голос твердил: было принято правильное решение. Все, что казалось таким запутанным, прояснялось, на каждый вопрос находился ответ. В конце концов она научилась слушать сигналы и доверять инстинктам. Они еще не подводили ее. Она взялась за щеколду и, услышав, как та звякнула, улыбнулась. Дверь отворилась, она переступила через порог, и ее прошлое и будущее соединились.

      Она улыбалась. Никто этого не ожидал. Все бы сказали, что она сошла с ума.

      Это была спонтанная покупка в чистом виде.

      Глава 1

      Май всегда был лучшим месяцем для вечеринок, подумала Черри. Солнце светило, но не было жарко, дул освежающий ветерок, сад расц!ветал, и в нем царили волнующие ароматы. После апрельских дождей установилась хорошая погода, так что весна дарила бодрость, и походка сама собой становилась пружинистой. В Эйвонминстере студенты валялись на травке перед собором, читали учебники, дремали, флиртовали. Впереди конец учебного года и лето.

      Гостиная в Адмирал-хаусе, стоявшем у самой реки, выглядела бесподобно. Она располагалась на втором этаже, откуда открывался великолепный вид на подвесной мост. Высокие французские окна выходили на кованый балкон, длинный стол занимал всю ширину комнаты. На нем красовались блюда, подставки для тортов и деревянные доски, нагруженные тарталетками с рокфором, пармской ветчиной в окружении фиолетового инжира, темно-красного винограда и созревшего сливочного камамбера, брускеттами с помидорами и анчоусами, кростини с бурратой и красными апельсинами. Словно голландский натюрморт, выдержанный в насыщенных темных тонах. По обе стороны камина в каменных вазах росли огромные ядовито-зеленые гортензии, а между ними стояла оцинкованная ванна с бутылками бледно-розового игристого вина с соседней винодельни. В ожидании выстроились ряды сияющих бокалов. Вино будет литься рекой. Так здесь заведено – таков дом.

      Майк был завкафедрой искусства, и его проводы на пенсию должны были состояться в университете, но Черри решила устроить вечеринку дома, чтобы придать ей более личный характер. Свыше ста человек были приглашены на застолье с напитками и закусками, и семьдесят семь приняли приглашение.

      Обычно Черри не особо привлекали банкеты по случаю выхода на пенсию. Они казались ей репетицией похорон. За последние годы они с Майком побывали на нескольких: непропеченный киш и теплое вино в каком-нибудь безликом конференц-зале. В завершение – банальный подарок и скучные речи, от которых сводит скулы.

      Она решила, что выход Майка на пенсию не нуждается в подобном сопровождении. Вечеринка будет гламурной, непринужденной и веселой. Блестящее празднование в честь вдохновения, которым он одаривал всех своих студентов. И дань его карьере.

      На стенах среди ню, пейзажей и абстракций – коллекцию они собирали годами – были обложки альбомов, сделавшие Майка известным в начале семидесятых: необузданные, замысловатые, психоделические иллюстрации, остающиеся культовыми и по сей день. Если вы прогрессивный рок-музыкант и хотите, чтобы на конверте пластинки присутствовали намеки на туманные горы, эльфов и запрещенные вещества, считайте, что нашли своего художника.

      А над камином висел увеличенный снимок в черной рамке, прославивший Черри: двадцатилетняя модель топлес, в коротких серебристых шортах, оседлала мотоцикл «нортон-коммандо». Черри подумывала о том, чтобы снять фото, поскольку теперь оно выглядело не совсем уместно, хотя ее тогдашние длинные светлые волосы вполне пристойно прикрывали грудь. Но… Черри ввела фотографию в моду, а Майк сделал снимок и продал его компании, выпускающей постеры, которые сотнями развешивали на стенах в спальне. Этот постер стал почти таким же знаменитым, как фотография девушки, чья теннисная юбочка задралась, обнажив попку. Майк заслужил славу и гонорар, но они были одной командой, и Черри тоже осталась в выигрыше, о чем никогда не жалела. Почти пятьдесят лет спустя они по-прежнему вместе, да и доход от постеров все еще капал. Поэтому фотография оставалась на месте – небольшое произведение искусства, отображающее определенную эпоху.

      – Эй!

      В комнату неторопливо вошел Майк, на ходу закатывая рукава джинсовой рубашки, надетой навыпуск, в черных джинсах и ботинках «Челси». Очки в массивной оправе, волосы, подстриженные дорогим парикмахером, достигающие линии подбородка, – воплощение архетипа профессора в области искусства. Так с любовью подумала Черри.

      – Готов получить дорожные часы с гравировкой? – шутливо