Пленник. Война покоренных. Книга 1. Милость богов. Джеймс С. А. Кори

предложат эту вакансию.

      Рикар пожал плечами, всем видом выражая усталость.

      – Я этого не желал, но так сложилось. Если бы выбор был за мной, я бы оставил нашу группу в прежнем виде еще на несколько лет, а потом медри и коллегия наперегонки предлагали бы мне лаборатории. Но вышло совсем иначе. Вышло как вышло, а если тростник не гнется, он ломается.

      – Это мой проект. – Тоннер надвинулся на него. От ярости, испытываемой в последние дни, у него перехватило горло. Рикар склонил голову к плечу.

      Встала Илси.

      – Сейчас мы – самая известная исследовательская группа на планете. Мы. Группа. Команда. Если нас разбросают, этого уже не будет.

      – Я ни о чем не просил Устада. Но он знает свое дело. Он бы не выступил с предложением, если бы не заручился поддержкой. Возможно, потребуется еще несколько дней, но ничего уже не отменить.

      – А что будет с нами, остальными? – поинтересовалась Джессин.

      – Найдем себе другие места, – сказал Ньол. – Мы сейчас в цене. На ближайший год кто-нибудь возьмет. Потом – как знать.

      Синния тронула его за плечо: попытка утешить или призыв помолчать, а может, и то и то.

      – Это еще не твоя лаборатория, – сказал Тоннер. – Пока совет не проголосовал, она моя.

      – Верно, – согласился Рикар. – На несколько дней.

      – Так вали отсюда к черту!

      Рикар неспешно сполз со стола, мягко коснулся пола, словно старался не шуметь. Запихнув руки в карманы, он осторожно двинулся к общему залу. Его виноватый вид казался деланым – игра человека, достаточно уверенного в победе, чтобы быть великодушным.

      Со щелчком закрылась дверь, и все замолчали. Кампар нарушил тишину злым смешком.

      – Я ничего не знала, – сказала Иринна, сделав шаг к Тоннеру. Она крепко сцепила руки на животе и выглядела очень молодой, бледной от волнения.

      – Я знаю, – ответила ей Илси. – Никто не тебя не думает.

      – Я и вправду не знала.

      Тоннер отвернулся. В лаборатории было слишком тихо. Стеллажи, покрытые пятнами от многолетних почвенных проб, настенные экраны, темные, потому что ремонтники в отпуске, узкие окна, через которые молочный свет льется на серые плитки пола. Это было царство Тоннера, но он, хоть и проводил здесь больше времени, чем у себя дома, будто не замечал его. Теперь, из-за угрозы потерять все это, обстановка казалась непривычной, словно Тоннер увидел ее впервые.

      – Это пока что не конец, – сказал Тоннер. – Совет ничего не решил. Мы еще можем это предотвратить.

      – Что ты надумал? – спросила Джессин.

      – Напомнить обо всех прежних одолжениях. Пообещать новые. Если каждый из нас обратится к своим бывшим руководителям и консультантам, мы заглушим обсуждение протестами. Утопим того рикаровского спонсора…

      Он щелкнул пальцами, припоминая имя, названное Рикаром.

      – Самар Устад, – напомнила Иринна. – Его зовут Самар Устад.

      – Утопим его в негодовании. Пусть увидит, во что ему обойдется этот ход.

      Дафид тихо хмыкнул. В иной день, в ином настроении,