Восьмой уровень Путь к свету. Зарина Денилбековна Шаухалова

центре площади, окружённой низкими глиняными домами, уже собралась толпа. Люди перешёптывались, бросая настороженные взгляды на связанного человека, стоявшего на коленях перед Шейхом. Это был Муса, местный ремесленник, чьи слова о милосердии Аллаха вызвали гнев Рашида. Муса говорил, что Бог – это не только судья, но и источник любви, и эта мысль, как искра в сухой траве, разожгла ярость проповедника.

      Ахмад протиснулся ближе. Его сердце сжалось, когда он увидел лицо Мусы – спокойное, почти просветлённое, несмотря на верёвки, стягивающие его запястья. Шейх Рашид, высокий и сухощавый, с бородой, чёрной, как ночь, возвышался над толпой. Его голос, резкий и властный, разрезал раскалённый воздух:

      – Этот человек, – Рашид указал на Мусу длинным пальцем, – посмел искажать волю Аллаха! Он сеет смуту, называя страх перед Всевышним слабостью! Но скажите мне, братья, что удерживает нас от греха, если не страх перед Его гневом?

      Толпа загудела, но в этом гуле Ахмад уловил не только согласие, но и растерянность. Многие в селении боялись Рашида не меньше, чем Бога. Его проповеди, полные угроз и мрачных предостережений, давно стали законом Айшана. Ахмад, как лучший ученик Шейха, знал каждое его слово наизусть. Но сегодня что-то в нём дрогнуло.

      – Шейх, – тихо произнёс Ахмад, шагнув вперёд. Его голос едва пробился сквозь гул толпы. – Разве Аллах не учит милосердию? Разве Его любовь не выше Его гнева?

      Толпа затихла. Рашид обернулся, и его глаза, холодные, как горный ручей, впились в Ахмада. На миг показалось, что воздух между ними сгустился, стал тяжёлым, как перед грозой.

      – Любовь? – Рашид усмехнулся, но в его усмешке не было тепла. – Любовь – это роскошь для слабых, Ахмад. Аллах требует повиновения. А повиновение рождается из страха. Ты, мой лучший ученик, должен это знать.

      Ахмад опустил взгляд. Он чувствовал, как взгляды толпы жгут его кожу. Он хотел возразить, но слова застряли в горле. Рашид повернулся к Мусе, и его голос стал ещё суровее:

      – Этот еретик умрёт, чтобы другие помнили цену отступничества.

      Муса поднял голову. Его губы дрогнули, но он не просил пощады. Вместо этого он произнёс, глядя в небо:

      – Аллах – это свет, а не тьма. Вы боитесь Его, потому что не знаете Его.

      Толпа ахнула. Рашид, побагровев, махнул рукой. Два стражника подтащили Мусу к каменной плите в центре площади. Ахмад отвернулся, не в силах смотреть, как клинок сверкнул в воздухе. Крик Мусы оборвался, и наступила тишина, тяжёлая, как могильный камень.

      Ночью Ахмад не мог уснуть. Он сидел на крыше своего дома, глядя на звёзды, которые казались холодными и равнодушными. Слова Мусы эхом звучали в его голове: *Аллах – это свет, а не тьма*. Он вспомнил проповеди Рашида, его наставления о грехе, о наказании, о вечном пламени. Но где в этих словах была любовь? Где была та гармония, о которой шептались старики, рассказывая о временах, когда вера была радостью, а не цепями?

      – Я должен найти ответ, – прошептал Ахмад, сжимая в руках чётки. – Если Бог – это только страх, то что я искал всю жизнь?

      Он встал, чувствуя, как решимость растёт в его груди. Завтра он покинет Айшан. Он отправится туда, где, возможно, ещё сохранилась истина – не та, что проповедует Рашид, а та, что сияет, как звезда в ночи. Он не знал, куда приведёт его путь, но чувствовал, что это начало чего-то большего – пути, который либо спасёт его, либо уничтожит.

      На рассвете, когда первые лучи солнца коснулись глиняных крыш Айшана, Ахмад собрал скромный узел с вещами и покинул селение. За его спиной остались тени прошлого, а впереди ждала неизвестность – и, возможно, свет, о котором говорил Муса.

      Глава 2. Встреча с мудрецом

      Пыльная дорога, извиваясь, как змея, вела Ахмада прочь от Айшана. Солнце палило нещадно, и пот, стекавший по его лбу, смешивался с пылью, оставляя на коже грязные разводы. В узле за спиной лежали лишь самое необходимое: Коран, пара лепёшек, фляга с водой и старый молитвенный коврик, доставшийся от отца. Ахмад шагал молча, но мысли его бурлили, как горный поток. Слова Мусы, казнённого на площади, не давали покоя. *Аллах – это свет, а не тьма*. Что он имел в виду? И почему эти слова так задели Шейха Рашида, чья вера казалась непревзойдённой в своей строгости?

      К вечеру третьего дня пути Ахмад добрался до города Сарван, раскинувшегося в долине между двумя горами. Город был словно оазис: пальмы качались на ветру, а издалека доносился шум водяных колёс, орошающих сады. Но за этой внешней благодатью чувствовалась напряжённость. Улицы были полны людей, но их лица были хмурыми, а взгляды – настороженными. На каждом углу стояли стражники в чёрных одеждах, с длинными посохами, следившие за прохожими. Ахмад заметил, как женщина в покрывале торопливо отвела глаза, когда их взгляды пересеклись. Что-то в этом городе было не так.

      Он остановился у небольшого базара, где торговцы предлагали финики, ткань и глиняную посуду. Запах жареного мяса смешивался с ароматом специй, но Ахмад не чувствовал голода. Его тянуло дальше, туда, где, по слухам, жил человек,