Стань моим оберегом. Теона Рэй

поудобнее перехватываю ручку небольшого пухлого чемодана и поднимаюсь на один пролет. Сажусь на ступеньки так, чтобы меня не было видно, когда Юля выйдет на площадку.

      Всего минуту назад я со счастливой улыбкой бежала вверх по лестнице. Я приехала раньше и думала, что Андрей обрадуется. Специально не стала его предупреждать.

      В голове набатом бил голос Юльки: “А ты отдашь мне дом своей кикиморы?”

      Дом! Мой дом, ипотеку за который я выплачивала десять лет!

      Злость накатывает волной. Я подскакиваю, чтобы влететь в квартиру и вырвать волосы этой твари, а мужу – расцарапать лицо. Но быстро беру себя в руки.

      Я не могу. Нельзя поддаваться эмоциям. Не сейчас.

      Слезы льются ручьем, я вытираю их рукавами кашемировой кофточки. Кофточку эту мне подарил муж, и сейчас я едва держусь, чтобы не порвать ее в клочья прямо на себе.

      Прислоняюсь к перилам. Глотаю слезы, чтобы не вслух. Ору молча. Душой.

      Скрипнула дверь. Я прислушиваюсь и зажимаю рот рукой.

      – Сладкая, – Андрей не говорит – шепчет. Слышится шлепок ладони по голой коже. Юлька в шортах или в юбке. – Я уже скучаю.

      – Приезжай завтра, – просит Юля, и ее голос звонким эхом разносится по подъезду. – Марк вернется только в пятницу, и до того времени я полностью свободна.

      – Я постараюсь вырваться, – Андрей влажно целует любовницу. – Аля вернется с минуты на минуту, и если вы пересечетесь в подъезде, нехорошо получится.

      Юлька обиженно фыркает. Стук каблучков разносится в глухом помещении. Цок-цок-цок…

      Дверь захлопывается. Я не могу пошевелиться. Руки и ноги не слушаются, как если бы на меня положили бетонную плиту. Только всё сильнее сжимаю пальцы на перилах, кусая губы до адской боли.

      Я поднимаюсь. Оставляю чемодан прямо на лестнице и бегу вниз. Юля уже ушла, но я и не собираюсь догонять ее. Мне всего лишь нужен свежий воздух прежде, чем я вернусь домой.

      Домой. У меня его больше нет.

      Выскакиваю на улицу, и ветер тут же швыряет в лицо горсть дождевых капель. Вода смешивается со слезами, лишая меня зрения на несколько мгновений.

      Чья-то крепкая рука хватает меня за плечо. Я не реагирую. Мне плевать. Сознание туманится, колени подкашиваются, и я тихо скулю от ненависти к этому миру.

      – Аля, в машину! – грозный голос звучит прямо над ухом.

      Кто-то тащит меня к черному автомобилю, открывает дверцу и запихивает меня внутрь. Только сейчас я нахожу в себе силы сделать глубокий вдох и осмотреться растерянным взглядом. Аромат нагретой дорогой кожи на долю секунды расслабляет, но тут же напоминает мне запах салона в машине моего мужа. Я вновь заливаюсь слезами, не в силах остановиться.

      Марк обходит авто и занимает водительское сиденье. Он захлопывает дверцу, и шум дождя становится тише. Включает печку.

      Он не смотрит на меня, не спешит объясняться. Заводит двигатель нажатием кнопки, машина выезжает из двора и останавливается на парковке.

      Я смотрю на знакомое лицо с недельной щетиной, невидящим взглядом скольжу по крепкой груди, отмечаю новые часы на правом запястье. Марк не любит менять часы, последние десять лет он носил одни и те же. А теперь другие.

      – Юля подарила? – вырывается у меня, и я всхлипываю. – Марк… Они… Ты знал? Скажи мне, знал?!

      – Нет, – голос тяжелый, усталый. – Догадывался, но не знал. И уж точно не думал, что она с Андреем.

      – Давно они… – я хочу спросить: “Давно они вместе”, но слово “вместе” застревает в горле. Вместе можем быть только мы. Мы женаты!

      Я задышала часто и прерывисто. Руки затряслись, из груди рвется крик. Поймала себя на том, что, не задумываясь, ударила панель. Физическая боль в руке – ничто по сравнению с душевной.

      – Тише, – Марк перехватывает мои руки, прижимает меня к себе крепко.

      Я цепляюсь за его рубашку, вдыхаю аромат одеколона и со злостью кричу в плечо.

      – Я поймала их в постели!

      – Они тебя видели?

      – Нет, я не смогла показаться. Выбежала и спряталась. Не могу туда вернуться. Что мне делать? Андрей… Он хочет со мной развестись! Я все слышала! Он говорил, что отдаст ей мой дом, машину и драгоценности! Но это же все мое, я сама заработала!

      Марк обнимает еще крепче, и я успокаиваюсь. Только всхлипываю, прижимаясь к теплому телу. Дышать легче, но дыра в груди разрастается все сильнее.

      – Ты не должна признаваться ему, что знаешь правду, – говорит Марк.

      Я вскидываю голову и смотрю в серые глаза. Они полны печали.

      – Я не смогу промолчать, – выдыхаю судорожно.

      – Постарайся, Аля. Если бы я не увидел тебя, выбегающую из подъезда, то уже бы разбил Андрею рожу. Я и собирался сделать именно это, но если он узнает, что его интрижка больше не тайна, он тебя обчистит. Понимаешь?

      – Нет, – я возвращаюсь на пассажирское сиденье, смотрю перед собой в лобовое стекло. Дождь усилился.

      – Только ради