Сексуальное преступление. Ольга Гуцева

девицы, будучи в услужении в приличном семействе, не могут находиться наедине с мужчиной.

      – Но тут же я. – удивилась девушка.

      Горничная окинула женщину – детектива таким надменным взглядом, что было нетрудно догадаться – она не причисляет ее к добропорядочным представительницам прекрасного пола.

      – Ну, хорошо. – нехотя согласилась Эльза.

      Тем более что все девушки стояли, смиренно опустив головки в белых чепчиках и сцепив натруженные пальцы на темных подолах простых платье, прикрытых передниками. Ясно, что они не хотят ссориться с начальницей и терять работу.

      Детектив спросила:

      – Девушки, вы что-нибудь видели в тот вечер?

      – Нет, госпожа детектив. – нестройным хором ответили работницы.

      Стронг спросил:

      – Может, незадолго до этого к вам кто-то обращался, спрашивал о юной госпоже или просил передать ей что-то?

      – Нет, господин детектив.

      Старшая горничная немедленно добавила:

      – Наши девушки весь день заняты работой. Они не глазеют по сторонам и не собирают сплетни.

      Работницы по-прежнему стояли, опустив головы. Но какая-то мысль не давала Эльзе покоя. Как будто их неспроста пригнали сюда скопом и не дают рта раскрыть…

      Она осторожно спросила:

      – А вам раньше не приходилось слышать о подобных случаях, как тот, что произошел с юной леди?

      Есть! Одна из девушек вздрогнула!

      А остальные хором безэмоционально повторили:

      – Нет, госпожа детектив.

      Девушка, только что выдавшая себя, промолчала.

      Детектив сделала вид, что ничего не заметила:

      – Хорошо. Для протокола, назовите свои имена и адреса проживания.

      Ей ответила старшая горничная:

      – Но девушки проживают здесь…

      – Хорошо, пусть адреса назовут те, у кого есть родные в городе, которых они регулярно навещают. Так нужно. Для формы.

      К счастью, у Стронга хватило ума промолчать и не спрашивать, о какой несуществующей форме протокола идет речь.

      Заинтересовавшая Эльзу девушка назвалась Лили. У нее была матушка, проживающая в одном из бедных районов города. Горничная регулярно навещала ее по воскресеньям.

* * *

      Следующей на допрос пригласили… Нет, не так. Следующей на допрос буквально прорвалась кухарка. Полная женщина лет пятидесяти, с красным лицом и скрюченными натруженными пальцами. Однако это не мешало ей вовсю строить глазки детективу Стронгу и жеманничать:

      – Ах, ну что я могу сказать по этому делу? Я женщина простая… – она кокетливо похлопала ресницами. – В хозяйские дела не лезу. А тут такой срам, такой срам!

      Она даже порозовела от возмущения. Или от приятных воспоминаний?

      Эльза нахмурилась. Может кухарка что-то знать об этом деле? Да, вряд ли… О бывшей любовнице они уже и так узнали.

      А женщина продолжила распинаться о безнравственном поколении:

      – Ужасные бесстыдницы эти горничные! Ну, чистые вертихвостки! Все мечтают обратить на себя внимание хозяина, ну, вы понимаете… – она стыдливо прикрыла рот ладошкой.

      Стронг