Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик. Владимир Поселягин

писать ничего, что будет происходить в мире в промежуток между тысяча девятьсот восьмидесятым и тысяча девятьсот восемьдесят пятым. Нет, в этот раз я стал описывать тех, о ком нужно было написать немедленно, чтобы давили эту мразь. Вся тетрадь у меня была расписана данными о маньяках и серийных убийцах с биографией каждого. Места, где совершал он преступления, имена жертв, известные места захоронения, будущие жертвы с их захоронениями. Когда арестованы и расстреляны по приговору суда, кто был задержан за их грешки и также расстрелян. Кто из следователей виноват в убийстве государством невиновных в процессе выбивания из них признания. Одной тетради не хватило, начал во второй писать, да стемнело. Убрал тетради в рюкзак и пошел спать.

      Утром я встал после привычного трезвона будильника, позавтракав, закончил вторую тетрадь и проверил, как там мое оружие. Пистолет я старался держать при себе. А вот МП спрятал за лагерем вместе с боеприпасами и гранатами. В лагере был один только ТТ с запасным магазином. В общем, закончив с делами, прихватив авоську, я направился в деревню. Тут если напрямки, километра четыре до нее будет. Нужно свежих овощей купить, ту же картошку, а то у меня пять клубней осталось, ну и хлеба.

      Насчет двух тетрадей о маньяках, которые только что закончил писать, я планировал их отправить, когда сменю местоположение лагеря, прискучит мне отдыхать постоянно на одном месте. Месяц точно не надоест, про остальное не скажу. Так это что, чтобы маньяки ходили этот месяц на свободе? Нет уж. Вернусь из деревни и вечерком прокачусь до Сочи, опущу конверт в почтовый ящик. Пусть занимаются ими компетентные органы. О, заодно газет накуплю. Туалетной бумаги фиг купишь, хоть газетой воспользуюсь, а то уже заканчиваются. Вот так, крутя пропеллером в руке авоську, я и шагал по гористой тропинке в сторону деревни. На ногах сандалии, вместо брюк с самолично обрезанными брючинами – черные шорты до колен. Сверху распахнутая незаправленная белая рубаха с короткими рукавами, ну и широкополая панама на голове. С виду – отдыхающий в своем законном отпуске, как в принципе и было.

      Весело насвистывая, я шагал, изредка прыгая с камня на камень, по малохоженой тропинке к деревне и размышлял. Пляж – просто красота, все что нужно, у меня с собой есть, отдыхай не хочу, однако чего-то не хватало, и это «чего-то» – женщина. За проведенное в детдоме время, несмотря на сильную занятость, у меня все же были интрижки. Для подростка, да еще в такое время, переспать с женщиной – это из разряда фантастики, тут стараются соблюсти приличия не только для виду, но и на деле. В детдоме, согласно своему принципу прошлой жизни, интрижки я не заводил, не имел такой привычки, старался это делать на стороне. С Ирой, той самой хохотушкой, что чуть не подставила меня с Братским, я так и не смог найти время встретиться, хотя она москвичка и вполне безотказная. Все четыре дамы, что у меня были, являлись музыкантами или певицами по линии Магомаева. С ними проще всего было договориться, особенно с пьяненькими. Сами целоваться лезли,