Лыко-мочало. Юлия Молоткова

Юльке в тот момент было совершенно всё равно, где висело объявление. Её зацепило главное – текст. А он гласил:

      «Дорогие ребята! Для участия в новогоднем представлении 1986-87 г. приглашаются все желающие! Хотите стать артистами? Ждём вас в ДК «Мир», пн и ср с 14 до 16, комн. 80».

      Первого сентября совсем не думаешь о новогоднем, но сегодня совпало всё: и понедельник, и делать абсолютно нечего, и детская мечта стать артисткой.

      Когда-то мечту портило то, что Юлька не выговаривала букву «р», грассировала. В начальных классах мальчишки к ней цеплялись, но потом все привыкли и просто перестали замечать – и саму Юльку, и её картавость. А она со временем научилась с этим жить, проглатывая ненавистную букву так, что она практически не угадывалась. Больше её уже никто не дразнил, и вскоре Юлька забыла, что у неё есть какие-то проблемы с произношением.

      В прошлом году она вдруг осмелела и записалась в агитбригаду. Стеснительная девочка каждый раз дрожала, когда её вызывали к доске отвечать урок перед всем классом. Но стихи – это единственное, что она могла читать перед любой аудиторией. В агитбригаду входило двенадцать человек из всей параллели седьмых классов их школы. Они часто выступали на смотрах, конкурсах и слётах: ставили короткие юмористические сценки, читали стихи, пели, мальчики играли на гитарах. В агитбригаде Юлька безнадёжно влюбилась в высокого Мишку из параллельного класса. Он хорошо пел, играл на гитаре и казался ей очень красивым. Юльке нравилось ходить в агитбригаду и выступать на сцене. Но в последнее время она стала понимать, что бежит туда только ради Мишки, который даже не знает, как её зовут. Агитбригада вовсе не надоела, но захотелось чего-то нового – волшебства, ярких костюмов, переодеваний, впечатлений.

      «Ещё неизвестно, будет ли в этом году агитбригада. Но даже если и да, почему бы не попробовать себя в каких-нибудь сказочных ролях? В любом случае, вряд ли это займёт много времени. Думаю, я везде успею».

      И вот уже Юлька, закинув за спину новую сумку на ремне, уверенно сворачивает со школьного двора направо и идёт стремительной прыгающей походкой по солнечной улице БережнОй в направлении Дворца культуры.

      Навстречу ей летит второклашка с ранцем за плечами, и Юлька с грустью думает, что всего полгода назад и у неё был такой же.

      Да, семиклассница с детским ранцем выглядела смешно. Но Юлька не соглашалась его менять ни на какие модные сумки. Ранец – штука удобная. Идёшь, руки свободны, тяжесть учебников равномерно распределена и не давит на плечи. Опять же, бежать не мешает. А бегать Юлька любила. Особенно, если трамваи вдруг останавливались и приходилось целую остановку до дома идти пешком. А зачем идти, когда можно бежать?

      Рано повзрослевшие одноклассницы смотрели на Юльку свысока. Они считали её инфантильной – что, впрочем, было не слишком далеко от истины. А ещё Юлька очень тяжело привыкала ко всему новому. Со своим первым ранцем – ярко-синим, с красным мухомором – она проходила четыре года, пока он совсем не развалился. И тогда Юлька попросила папу привезти ей из Москвы точно такой же. Особо подчеркнула – форма ранца, все отделения, застёжки – должны быть такими же. Папа к причудам дочери привык, поэтому просьбу исполнил в точности. С той лишь разницей, что цвет и рисунок были другими. Но пятиклассница осталась довольна жёлто-коричневой обновкой. К седьмому классу ранец уже сильно поистрепался и, шитый-перешитый, являлся объектом для насмешек. Только Юльке на это было наплевать. Её не волновал внешний вид. Главное – удобство. Но мама настаивала, что в восьмой класс с ранцем идти уже просто неприлично, и в конце прошлого учебного года, в апреле, таки затащила её в воскресенье в «Галантерею» – «просто посмотреть». До закрытия оставалось полчаса, но выбор был невелик, и они всё же купили Юльке новую сумку: серо-синюю, на ремне, на молниях и с кармашком.

      Ранец был тут же отправлен в гараж, как Юлька ни возражала. И в понедельник пришлось уже идти в школу, как выразилась Юлька, «с новым чумаданом». К сумке она привыкла, но и до сих пор теперь уже восьмиклассница провожала печальным взглядом всех, у кого видела за плечами удобный ранец.

      Юлька взлетела по ступенькам ДК, по привычке перескакивая через одну, и потянула на себя массивную дверь с бронзовой ручкой. Много раз они всей школой ходили сюда на торжественные мероприятия и в кино. Здесь же выступали с агитбригадой. Теперь она шла одна. Было страшновато.

      Вахтёр отправила её на второй этаж, на котором Юлька ещё ни разу не была. Во всём ДК стояла непривычная тишина. Осторожно ступая, стараясь не издавать громких звуков, поднялась по лестнице, нашла в полумраке коридора нужную комнату и постучала.

      – Войдите!

      Открыв дверь, Юлька зажмурилась. В полукруглое окно напротив входа ярко светило солнце. А у открытой форточки стоял высокий пожилой мужчина в сером пиджаке. Он быстро подошёл к ней и оглядел с ног до головы, отметив огромные голубые глаза, настороженно смотревшие на него из-под длинной каштановой чёлки, и лохматую голову с тонкой растрёпанной косичкой. «Симпатичная. Маленькая. Класс пятый или шестой. Зайчик, белочка».

      – Здравствуйте, я по объявлению, – прошептала Юлька.

      Она