Подвиг разведчиков. Беседы с легендами. Ева Меркачёва

петь нельзя, это точно. Мы старались и не слушать их, хотя у нас была сильная тяга. Нельзя, потому что потом будут проскакивать русские слова. А вообще по родной речи действительно сильно тоскуешь. Иногда бывает, идешь по улице, смотришь – наша пара. Я к ним поближе, а они спорят, ругаются страшно по-русски. А мне это словно музыка, так приятно послушать их, думаю, пусть еще ругаются, только бы не замолчали. Тоска по Родине очень давит, но начинаешь себя успокаивать, что ты тут нужен, что все это ты делаешь для своей страны.

      Армянские и русские слова мы старались выбросить из своего словаря каждый раз, когда возвращались из отпуска на работу. Для этого даже ехали на недельку в нейтральную страну. Радио старались не слушать, русские телеканалы не смотреть. Русские газеты мы никогда не читали, они разведчику в данный момент не нужны.

      – Миф восьмой: у каждого разведчика есть в арсенале ручки с видеокамерами, прочие шпионские штучки…

      – У меня ничего этого никогда не было. И современные разведчики таким не пользуются. Это ведь компромат. Мне приходилось какие-то документы фотографировать, но делал я это обычным фотоаппаратом. Вот даже взять радиопередатчик. Его делали из простого радиоприемника – не подкопаешься.

      – А как еще с Центром общались?

      – Была тайниковая связь. Тайники подбирались, туда вкладывал сообщение, а через час человек из Центра забирал. Еще использовали почтовые адреса в разных нейтральных странах.

      – На газетных статьях буквы иголкой накалывали?

      – Этот метод использовался давным-давно. Мой отец в Иране раза три попадал в тюрьму по подозрению в связях с советской разведкой. И мама носила ему газеты. Он всегда возвращал ей старые, и я сам видел, как мать поднимала их на свет и читала. Тогда-то я и начал понимать, что он разведчик. Еще видел, как он на папиросной бумаге пишет донесение и скатывает его в шарик, чтобы в случае чего проглотить. После этого у нас с отцом состоялся разговор, и я заявил, что хочу стать разведчиком, как он. Отец поддержал меня и сказал: давай добивайся.

      Геворк Андреевич Вартанян ушел из жизни 10 января 2012 года в возрасте 87 лет.

      Георгий Санников: последние тайны ОУН

      Передо мной – уникальный человек. Он лично участвовал в ликвидации остатков банд оуновского подполья в послевоенные годы на Западной Украине. Сутки напролет беседовал с арестованными руководителями, пытаясь не просто перевербовать, но и понять. Ему до сих пор пишут письма со словами: «Вы единственный, кто увидел в нас людей…» Он не боится проводить параллели между тем, что было тогда, и тем, что происходит сейчас.

      О любви и ненависти лидеров оуновского (Организации украинских националистов) подполья, тайных методах и спецоперациях по борьбе с ними – сотрудник отдела оперативных радиоигр КГБ Украины Георгий Санников.

      – Георгий Захарович, сегодня некоторые пишут, что никакого кровавого прошлого у Западной Украины нет и что бандеровцы в действительности не были жестоки. Это правда?

      – Зверства