Русский Киев. Станислав Минаков

весь путь Государства Российского от начала до нынешней степени оного. Увидим толпу Князей недостойных и слабых, но среди их увидим и героев добродетели, сильных мышцею и душою. В темной картине междоусобия, неустройств, бедствий являются также яркие черты ума народного, свойства, нравы, драгоценные своею древностию. Одним словом, история предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь Отечество».

      Помним, что, живя именно в Киеве, Анна Горенко (Ахматова) начала переписываться с поэтом и исследователем Николаем Гумилёвым, который ухаживал за ней еще в Царском Селе. В апреле 1910 г. Анна и Николай обвенчались – под Киевом, в селе Никольская Слободка.

      Похоже, провидец Гумилев уже тогда понимал в киевской природе вещей то, что было сокрыто до поры чуть ли не ото всех. «Из логова змиева, / Из города Киева / Я взял не жену, а колдунью, – напишет он в знаменитом стихотворении, своеобразным мостком между Гоголем и Булгаковым, —

      Твержу ей: крещенному,

      С тобой по-мудреному

      Возиться теперь мне не в пору;

      Снеси-ка истому ты

      В днепровские омуты,

      На грешную Лысую гору».

      Эта пара наших прекрасных поэтов родила миру выдающегося ученого Льва Николаевича Гумилева, апологета и движителя теории этногенеза.

      И кто упрекнет этого остроумного человека, заметившего, что «когда украинец умнеет, он становится русским», если взглянет на проницательную реплику украинского националиста Ивана Лысяка-Рудницкого, несколько лет не дожившего до «нэзалэжности»: «Самым верным способом для окончательной компрометации бандеровщины было бы допустить ее на некоторое время к власти. Несложно себе представить, чем бы это закончилось. К сожалению, это слишком дорогостоящий эксперимент, чтобы мы могли себе его позволить. Ибо бандеро-националисты втянули бы неминуемо в позор и катастрофу всё наше национальное дело».

      Но киевская пагуба все-таки поползла. Говоря словами булгаковского Мастера, «тьма накрыла великий город». Кстати, знаменитый писатель родился и учился в Киеве, был наречен в честь Михаила Архангела, небесного покровителя города.

      Так откуда же киевская пагуба-то, где ее начала? Что стало причиной киевской ереси, гордого взрастания малоросского Каинового комплекса ревности о брате-великороссе? Подвижная идентичность, мимикрия ума, особая чувствительность к магии, всему потустороннему, страстная тяга к манипуляции души?

      Или цивилизационный подвох заключается в том, что во главу угла украинской ментальной самоидентичности полтора столетья назад был поставлен стихотворец Шевченко? Обратим внимание: с Пушкиным в уме и сердце резать братьев нельзя, а с Шевченко, подобно идолу стоя́щим в красном углу каждой украинской семьи, – оказалось, можно!

      Классик украинской литературы Иван Франко, который в своём дневнике однажды оставил запись «Меня сегодня кровно образили – обозвали украинцем, хотя все знают, что я русин», в письме к шевченковеду