Искать. Екатерина Николаевна Калугина

а дурное. В своих внутренних монологах Таня часто исправляла речевые недочёты, вспоминая свою школьную учительницу литературы. Например, сейчас, когда исправила слово "плохое" на "дурное", чётко услышала в голове голос Ирины Владимировны: "Что такое хорошо и что такое плохо оставьте для дошкольников – оперируем более сложными понятиями, когда пишем сочинение по литературе".

      Татьяна Соколова шла с работы домой. Приятная блондинка, чуть полноватая, но не расплывшаяся, она медленно переставляла ноги, пытаясь отсрочить возвращение в родную квартиру. Родную, близкую, дорогую и опостылевшую.

      Удобный лёгкий пуховик согревал Таню в ноябрьскую непогоду. Она не накидывала капюшон, подставив лицо небольшой тихой мороси. "Эта редкая влага полезна для увядающей кожи лица… Но только не в черте города…»

      Настроение действительно было ни к черту. Ничего не радовало, ничего не вызывало никаких эмоций, кроме раздражения. И так изо дня в день.

      "Муж отдалился, работа надоела, дети живут своей жизнью. Даша много занимается, ходит на биологический кружок, играет в волейбол; у неё много друзей. Выпускной класс! Разве ей до матери? А Миша вообще грозится съехать. Мы ему мешаем. Или он нам? Музыка заняла в его жизни столько места, что мы там вместе теперь не помещаемся. Конечно, ему нужна студия, а не тесная трёшка с родителями. Вот он и мается. Да и ребята из группы подбивают его на переезд. Деньги копят.

      Да, не очень-то мы нужны детям. Вроде неплохие родители, не за что себя упрекнуть. А может, не в этом дело? Дети должны жить своей жизнью и желательно отдельно от родителей. Им желательно – не нам. Нам-то они нужны. Очень. Они скрепляют семью прочнее самых прочных чувств, чувства долга и ответственности. Они скрепляют семью кровью. Ребёнок – носитель крови обоих, чужих друг другу людей, делая их родными и близкими. Не хочу повторять банальность, но дети – это фундамент семейного дома. А их дом уже прилично покосился. Фундамент сыплет крошкой, скоро весь осыпется песком. А самое главное – не хочется ничего чинить, латать. Смысл? Ну, укрепишь ненадолго, но через некоторое время, совсем небольшое время, это опять придётся ремонтировать. А надо?

      Опять делать вид, что все хорошо, – надоело. Может, и жить тоже надоело? А может. Неинтересно. Ничего не радует. Где взять силы жить дальше? И не просто жить, а ещё работать, а ещё содержать семью, а ещё вести домашнее хозяйство. Не хочу…"

      Татьяна, придя с работы домой и с привычной грустью обнаружив отсутствие сына, села на кухне ужинать. Даша даже не вышла поздороваться. Отказалась от еды. Муж задерживался на работе.

      Вяло ковыряясь в тарелке, Таня без интереса переключала каналы по телевизору. От разных шоу мутило, от политических программ воротило, от музыкальных – тошнило. Обнаружив знакомые физиономии, она уткнулась в старую советскую комедию. Татьяна могла бы повторить каждую реплику героев, но все равно привычно рассматривала Фрейндлих, Немоляеву и Мягкова в таких уютных ролях. Они для неё давно стали близкими людьми, эти старые актёры в советских фильмах. А что ещё делать, если не пересматривать десятки раз прокрученные ленты?!

      Услышав по телефону голос мужа героини Ахеджаковой, Таня замерла на мгновение: этот момент ей всегда нравился. Герой говорит, что им нужен ребёнок, а она ему отвечает на полном серьёзе, что сейчас не может, потому что на работе. Татьяна привычно усмехнулась. Но потом вдруг резко отодвинула от себя тарелку.

      "Нам нужен ребёнок! Нам нужен новый ребёнок!" В эту минуту она загадала: вот прямо сейчас она позвонит мужу и скажет про ребёнка. Если он ответит ей что-то невпопад, то она лишь посмеется над своим нелепым желанием. А если ответит ей… Ну, не знаю, что он ответит, но она обязательно поймёт, что муж продолжает быть с ней на одной волне.

      Немного дрожащими руками Татьяна набрала номер телефона и совершенно неожиданно для себя произнесла:

      – Ты знаешь, нам нужен ребёнок.

      А муж, который никогда с ней не смотрел это старье по телевизору и который вовсе не должен был помнить эти дурацкие диалоги героев, совершенно внезапно ответил:

      – Но я сейчас не могу, я на работе ещё.

      Настроение у Татьяны неожиданно резко улучшилось, и она с аппетитом доела макароны с сыром.

      Жизнь обрела небольшой, но все же смысл. Муж показался Татьяне ещё очень даже ничего. Интересный моложавый мужчина, немного седеющий, приятный, подтянутый, модно одетый. Татьяна мигом примерила к его образу детскую коляску и нашла эту картину очень удовлетворительной. Потом подбежала к зеркалу, надолго замерла перед ним, пристально вглядываясь в собственное отражение. "Кажется, все-таки старовата для мамаши… Вот если только похудеть немного, тогда и глаза заблестят голодным блеском и пяток лет слетит с лишними десятью килограммами".

      Жизнь ещё больше обрела смысл. Муж довольно благосклонно отнёсся к идее появления нового ребёнка в семье, хотя Татьяна и была уверена в обратном. Вялый супружеский секс обрёл некий новый важный статус. Не полуночное пыхтение двух уставших людей, а изготовление нового человека! Все очень