По ее следам. Т. Р. Ричмонд

Алиса, – сообщил он. – И питаете явную слабость к обреченным героиням».

      Несмотря на похвалы профессора, я страшно переживаю. Защита диплома – это еще полбеды, на ней нервотрепка не закончится: впереди маячит поиск работы. (Бена такие вопросы не тревожат: зачем искать работу, если тебя содержат мама с папой?) Иногда мне кажется, что я слишком туго соображаю. Вот, например, в шоу «Самый умный» могу с налета взять десяток вопросов, а в викторине «Дуэль университетов» – только четыре-пять. Если бы я была каким-нибудь прибором, айпадом или стиральной машиной, меня бы сняли с продажи и забрали в ремонт, но с людьми такой фокус не пройдет. Хотя если внимательно присмотреться к моему изготовителю, то есть к маме, сразу станет ясно, что у нее тоже заводской брак. Когда я расспрашиваю маму про молодость, она молчит, будто воды в рот набрала. «Жизнь такая штука: не надо ждать, пока стихнет гроза, надо учиться танцевать под дождем», – сказала она мне в один прекрасный день.

      Раньше я считала, что дневник – это отличный способ выпустить пар. Потом оказалось, что толку от него совсем немного, примерно как от большого словарного запаса: даже если ты можешь потягаться в красноречии со Стивеном Фраем, на деле твои слова (несметные сонмища слов!) нужны только для того, чтобы тысячей разных способов рассказать, как погано у тебя на душе. Ни одно из словечек, которыми Фрай сыплет на своем телешоу, не сумеет прогнать ЕГО. Слова только придадут ему новую форму, новый звук, новый вид.

      Конечно, у меня есть проверенный способ борьбы со стрессом. Сегодня я уже поглядывала в сторону гостиничной ванны, вспоминая о другой ванной комнате. Это было несколько лет назад: я тихонько открыла шкаф с аптечкой, вытащила оттуда пластыри, капли для глаз, маникюрные ножницы, парацетамол – выложила их на край ванны, потом аккуратно поставила в ряд, будто передвигая фигурку в «Монополии» (я всегда играла собакой).

      Я почувствовала дрожь и потянулась к телефону. Бен сказал, что сбегает за сигаретами, но наверняка по дороге заскочил в какой-нибудь бар. «Возвращайся», – пишу я ему. Вчера все закончилось как обычно, беседа на мосту ничего не изменила. Мы не сдвинулись с мертвой точки ни на сантиметр. Я судорожно набрала номер Бена.

      – Алиса, – он ответил с удивлением, будто ждал кого-то другого.

      У меня перед глазами всплыла картинка: вот он стоит, опираясь о перила моста, голова запрокинута, с губ срывается сигаретный дым. Стоит и думает обо мне. Я сразу почувствовала себя героиней книги, только никак не могла определиться, какая я – роковая и трагическая, дерзкая и отчаянная?

      – Ты где?

      – Яблоки покупаю.

      – Я серьезно. Где ты?

      – Гуляю.

      У него заплетался язык. Я окончательно решила, что так продолжаться не может. Нашим отношениям пришел конец, правда, рыдать в подушку буду именно я, а не Бен. И я почти ненавидела его из-за этого.

      – На самом деле я тебе тут подарок купил, – сказал он. – Сюрприз!

      Полчаса спустя пришло еще одно сообщение: «Скоро принесу подарок. Наденешь его для меня, ладно?»

      Меня охватило предвкушение,