Когда мы кормили лебедей…. Александр Семёнович Кашлер

аянием. Чтобы выпросить прощение, хотя бы, за давностью лет. Знаю и то, что "песнями соловья не кормят". Однако, как тут без неё? Без песни, тоесть. Ведь с неё всё и начинается. Начинается с неё и эта исповедь. О любви, в том числе. А может быть и в первую очередь.

      "… Не везёт мне в смерти, повезёт в любви". До недавних пор у меня всегда возникал вопрос, когда слышал эти строки песни из кинофильма "Белое солнце пустыни". Что это за альтернатива такая странная, фатально соседствующая на границе двух несочетаемых субстанций? Откуда такая самонадеянность и уверенность в главенстве поприща донжуанства на фоне суицидных позывов? Колеблюсь в оценке, но думаю, что в ощущении автора данных строк, это всего-навсего поэтический приём, утверждающий доминанту всепобеждающей любви даже над фатальной неизбежностью смерти. Мне кажется, что это всё объясняет и я, наконец, для себя что-то решил.

      Сказать по-правде, мне ближе другое. То, что я когда-то прочитал и оставил в своей памяти. Почему запомнилось именно это? Тронуло, наверное. Задело за живое. А иначе почему же? Вот оно: "Когда мы кормили лебедей, я наклонился, чтобы обнять её за талию и мой цилиндр упал в воду". Каково?! Не правда ли – здорово?!