Плутовки. Бертрис Смолл

за кузеном и женщиной в голубом. – Кровь Христова, Джордж! Ты видел драгоценности колонисточки? Я уверена, что все это принадлежит ее бабке. У старой вдовы невероятно богатая коллекция украшений! Помню, я видела ее однажды, когда была ребенком. На ней были рубины величиной с яйцо малиновки! Интересно, кто унаследует ее богатство?

      – У нее много родных, – объяснил герцог Бекингем.

      – Но есть же такие счастливцы, которым удастся жениться на этих девчонках! – выпалила леди Каслмейн, наблюдая, как предметы ее зависти удаляются от трона.

      – Заметила, как он на тебя смотрел? – прошептала Синара Фэнси. – Когда ты присела, его глаза так глубоко нырнули в твой вырез, что я думала, он уже больше не сможет их поднять.

      – Честно говоря, его взор опалил меня, – призналась Фэнси. – Он не красив, и все же есть в нем что-то влекущее. Взгляд его просто завораживает, однако я почувствовала в нем и доброту.

      – Да, говорят, к своим женщинам он более чем добр, – продолжала Синара.

      – И чудесный любовник, – поддразнила ее Фэнси. – Хотя для меня остается тайной, откуда все это может быть известно девице из хорошей семьи.

      Она озорно дернула темно-каштановый локон кузины.

      – Во всякой сплетне есть доля правды, а я люблю посплетничать, – ухмыльнулась Синара. – Кроме того, у него немало бастардов… сыновей и дочерей. Он признал всех и наделил титулами и деньгами. Женщины, которых он любил, обожают его, если не считать леди Каслмейн, которую он бросил ради актрисы.

      – Господи, – рассмеялась Фэнси, – откуда ты все это узнала?

      – Я умею слушать, – усмехнулась Синара, но тут же, став серьезной, вздохнула: – Кровь Христова! Дайана уже окружена поклонниками. И ты еще удивляешься, что ее прозвали Сиреной? Между нами тремя почти нет разницы, и все же они летят на нее, как пчелы на мед! Не понимаю, Фэнси! Что в ней такого, чего нет в нас?

      – Ну, – задумчиво протянула кузина, – ты славишься гордостью и острым язычком. Меня считают убийцей, и я никому здесь не известна. Наша милая кузина, напротив, отличается невероятным обаянием и идеальным характером.

      – Но я Стюарт! – запротестовала Синара.

      – Следовательно, почти недостижима, – пояснила Фэнси.

      – В таком случае что толку иметь модные платья и бабушкины драгоценности, если никто не обращает на меня внимания? – пожаловалась девушка.

      – Не волнуйся, обратят на нас обеих, – пообещала Фэнси. – Мы обе красивы и богаты – качества, которые благородные джентльмены находят наиболее привлекательными в незамужних девушках. – Она вдруг горько усмехнулась. – Но веди игру осторожно и не слишком доверяйся поклонникам, Син, – посоветовала она. – И никогда не верь тому, что говорят мужчины, если не хочешь кончить, как я, и стать навсегда несчастной.

      Второй раз за вечер ей захотелось плакать. Она нетерпеливо смахнула слезы с ресниц. Синара заметила это, но ничего не сказала.

      – Пойдем, – позвала она. – Нечего отдавать Сирене всех джентльменов.