Радуга завтрашнего дня. Бертрис Смолл

Рыжий Хью, уехавший с герцогом. Джеймс Лесли, первый герцог и пятый граф Гленкирк, отправился на юг, послужить Богу, стране и королю. Однако его не отвергли, как неугодного Господу, ибо люди, правившие теперь Шотландией, слишком мало о нем знали. Вернее, знали самое необходимое. Он принял ковенант сразу, с первого же требования. Был верен жене, и даже самые злые языки ничего плохого не могли о нем сказать. Вырастил богобоязненных сыновей и дочерей.

      Добравшись до места назначения, он немедленно представился наместнику Шотландии, своему дальнему родственнику сэру Дэвиду Лесли.

      – Не знал, приедешь ли ты, – заметил тот. – Ты самый старший из Лесли и много лет не спускался со своих гор. Ты ведь старше моего брата, верно?

      – Точно. В следующем году мне исполнится семьдесят три, – кивнул герцог. – Но я не привел своего наследника. Он еще не женат, и моя жена не допустила бы этого.

      Дэвид Лесли кивнул.

      – Мудрое решение, в котором нет ничего постыдного, милорд. Пойдем, я представлю тебя королю. Парламент не хотел видеть его здесь, но он все равно явился, чем снискал любовь простолюдинов.

      Герцог Гленкирк низко поклонился королю, но при ближайшем рассмотрении не нашел в нем знакомых черт Стюартов. Высокий рост – вот единственное, что унаследовал он от шотландцев. Во всем же остальном пошел в мать: черные, как смородина, глаза, темные волосы, смуглая кожа. Настоящий француз. Копия деда, Генриха IV Наваррского. Позже Рыжий Хью утверждал, что в нем не было ни единой знакомой черты.

      И только тогда тревога охватила Джемми Лесли. Совесть вновь проснулась в нем, но уже по другому поводу. Зачем он здесь? Из старых полузабытых сантиментов? Из чувства долга? Почему пренебрег главным правилом семьи – не связываться со Стюартами? Ах, как была права Жасмин! Каждый раз, когда в их жизнь входят Стюарты, жди несчастья!

      Но как только король заговорил, даже страхи Рыжего Хью исчезли. Он был очарован.

      – Милорд герцог! – начал Карл глубоким бархатистым баритоном. – Ваша верность не пройдет незамеченной. – Вы много лет не бывали у двора, но мой кузен герцог Ланди говорит о вас и своей матери часто и с любовью. Пожалуйста, передайте герцогине мое нижайшее почтение.

      – Скорблю о вашем отце, ваше величество, – ответил Джеймс Лесли. – Я знал его с рождения и молюсь за его добрую душу.

      – По обрядам, предписанным шотландской церковью, надеюсь? – осведомился король, и только очень внимательный слушатель мог бы уловить иронические нотки в его вопросе.

      – Совершенно верно, ваше величество, – ответил герцог, снова кланяясь и лукаво поблескивая глазами.

      В течение всего августа англичане напрасно пытались прорвать линию обороны шотландцев. Дэвид Лесли сделал все, чтобы его войска удерживали оборону, и англичанам в конце концов пришлось отступить к побережью, чтобы пополнить убывающий провиант. Голод и болезни преследовали их. Число солдат уменьшилось до одиннадцати тысяч – против двадцати трех у противника. Кромвель ретировался