Хореограф для миллионера. Алиса Рублева

тин моей мамы.

      Раньше здесь была её художественная студия. Центр города, проходное место. Мамина студия была популярной. После неё здесь осталось много картин. Я всё сохранила, как было при ней, и открыла свою студию. По танцам.

      Жаль только, что я не так популярна, как мама. Учеников мало, но на жизнь хватает, хоть и впритык.

      – Здравствуйте! По какому вопросу ко мне?

      Он переводит взгляд с картины на меня.

      Глаза медового цвета. Необычные. От незнакомца вкусно пахнет табаком и шоколадом. Но выглядит он опасно. Не похоже, что этот мужчина пришёл научиться танцевать.

      – Меня зовут Давид Викторович. Можете обращаться просто Давид.

      – Карина. Приятно познакомиться.

      Давид улыбается, но как-то хищно. Я стараюсь не подавать вида, что мне не по себе. Сажусь на высокий стул у зеркала, свесив ногу.

      – Присядете? – Показываю ему на другой стул.

      – Нет, спасибо.

      Он проходит по студии, осматривая её, как товар на рынке. Будто меня здесь нет.

      – Так что вы хотели?

      Наконец, он снова смотрит на меня. Складывает руки в замок и говорит:

      – Я хочу купить ваше помещение. Вы же собственница? Карина Агаева?

      – Да. Но моя студия не продаётся.

      Давид жестом просит меня помолчать.

      – Не спешите отказываться. Я могу предложить хорошие деньги. Пять миллионов рублей.

      Мне хочется мысленно присвистнуть. Деньги большие. На них можно купить квартиру и ещё много лет снимать где-нибудь помещение для работы. Но меня и так всё устраивает. Я хочу продавать мамину студию.

      – Нет! – отвечаю ему без колебаний.

      Мой новый знакомый хмурится. Он что, не ожидал отказа?

      Давид подходит ближе. Я всё ещё стараюсь держать непринуждённый вид, но ладони уже потеют, а сердце бьётся, как птица с раненым крылом, в попытке улететь. Этот мужчина выглядит опасно. Несмотря на всю его привлекательность.

      – Такое место простаивает! К вам никто не ходит. Я наблюдал. Два с половиной ученика в неделю. А я открою здесь ресторан. Хоть людям польза будет.

      – Ах, вы о людях заботитесь? Похвально. Но зачем вы следили за мной? – От возмущения морщу нос.

      – У меня ресторан напротив, – спокойно объясняет Давид.

      – Тогда зачем вам ещё один?

      Давид тяжело вздыхает, это даже больше похоже на недовольный рык.

      – Тут будет другая кухня. Азиатская. Любите роллы? Дам вам скидочную карту на пятьдесят процентов. Будете подруг водить.

      – Да не нужна мне ваша карта. Я не продам!

      Я поднимаюсь со стула, потому что понимаю, что больше не могу изображать спокойствие. Меня начинает трясти от нервов. Или от страха?.. И как назло, Давид замечает это. Подходит ближе, нарушая мои личные границы, я пячусь и упираюсь голыми лопатками в холодное зеркало.

      – Вам для двух учеников можно и в другое место переехать.

      Он подходит ещё ближе. Я выставляю руку вперёд и указываю ему на дверь.

      – Вы нахал и грубиян! Уходите!

      Ближе Давид не подходит, мой палец упирается в его крепкую грудь. Но хоть какое-то расстояние. И тут ресторатор теряет всяческое терпение, а заодно и манеры.

      – Чего такая упёртая?! Продай мне студию и живи себе дальше. С хорошими деньгами в кармане. А не так, как сейчас.

      – Вы мне в кошелёк не лезьте. Сказала, нет!

      Давид перехватывает мою руку и убирает её в сторону, чтобы мой палец больше не упирался в него. Теперь я ещё больше прижимаюсь к зеркалу. Чувствую его холод задней поверхностью бёдер. Боже! Я тут одна с этим ненормальным мужчиной. В своей танцевальной форме с коротенькой юбкой и топом. Этот Давид может затащить меня в комнату и сделать всё что угодно. Столько лет здесь работаю и впервые сталкиваюсь с подобной ситуацией.

      А мой, теперь уже точно враг, продолжает:

      – Значит, сделаю так, что ты вообще лишишься всего!

      – Подсматривали за мной, а теперь ещё и угрожаете?!

      – Грех не смотреть, когда ты тут виляешь бёдрами в одних трусах перед панорамным окном.

      – Хам! – влепляю ему звонкую пощёчину, так что остаётся красный след.

      У Давида на лице начинают играть желваки. Он хватается за щёку и удивлённо на меня смотрит.

      Так-то! Буду драться до конца, но не дам себя в обиду.

      – И это не трусы, а одежда для танцев!

      – Конец твоей студии, танцовщица. Теперь точно останешься на улице, поняла?! – рявкает мне в лицо. – Может, я сжалюсь, и пущу тебя переночевать, если отработаешь.

      С этими словами мужчина покидает помещение.

      Остаток дня пролетает для меня как в тумане. Я переодеваюсь в обычную одежду: синие, широкие джинсы и белая рубашка, и смотрю на свою форму для танцев.

      Сколько извращенцев смотрят не на движения танцора,