Брусиловский прорыв. 1916 год. Максим Оськин

«ласточкой» окончательного поражения агрессора – Германской империи – стала Битва на Марне августа – сентября 1914 г. Эта тенденция была твердо закреплена итогами кампании 1916 г., вырвавшей стратегическую инициативу из немецких рук. И здесь немалая, если не решающая, роль принадлежала Восточному фронту – наступлению южнее Полесья, вошедшему в историю под наименованием Брусиловского прорыва.

      Глава 1. Подготовка наступления на восточном фронте

      Начало года: Нарочская операция

      Несмотря на очевидные успехи стран Центрального блока в кампании 1915 г., перспективы борьбы по-прежнему внушали опасение военно-политическому руководству Германии и Австро-Венгрии. С одной стороны, за 1915 г. Восточный фронт был отодвинут еще на 250–300 км на восток от Берлина и Вены. Турки сумели удержать Дарданеллы, нанеся при этом ряд поражений англо-французским войскам: блокада Российской империи продолжалась. Была окончательно уничтожена Сербия, что передало в руки немцев значительные ресурсы Балканского полуострова.

      Но с другой стороны, отсидевшиеся в 1915 г. в своих окопах англо-французы наконец-то перевели экономику на военный лад, привлекли к участию в войне свои многочисленные колонии и доминионы (только Канада дала Великобритании до 600 тыс. добровольцев). Французы насытили свои армии техническими средствами ведения боя, в особенности пулеметами и тяжелой артиллерией. Англичане, в свою очередь, вышли на завершающий этап формирования своих сухопутных вооруженных сил, которые к середине 1916 г. уже могли быть переброшены на материк из метрополии.

      К тому же оставалась и пусть понесшая ряд поражений, но все еще могучая Российская империя. Не сумев вывести Россию из войны, германцы убеждались, что русские также не теряли времени зря. Перевод экономики страны на военные рельсы, союзные поставки, очередные массовые призывы в армию означали, что русские продолжат упорную борьбу и в 1916 г. Император Николай II, лично занявший в августе 1915 г. пост Верховного главнокомандующего, невзирая на поражения, все-таки не пошел на сепаратные переговоры через многочисленных посредников, с которыми входили в контакт германские представители. Все это означало, что война на два фронта станет характерным явлением и в кампании 1916 г.

      Между тем резервы Германии к началу 1916 г. исчислялись всего в 25 резервных дивизий[1]. Следовательно, на активные действия одновременно на двух фронтах немцы не могли рассчитывать. Поэтому в германской Главной квартире вновь, как и зимой 1915 г., встал вопрос о том, где предпринять нанесение главного удара, а где ограничиться стратегической обороной. Помимо прочего, активность действия подразумевала владение стратегической инициативой, так что место, время и фронт удара следовало выбирать как можно быстрее, пока союзники сами не перешли в наступление сразу и на Западе и на востоке.

      По мнению начальника штаба Полевой Ставки германского командования Э. фон Фалькенгайна, в 1916 г. англо-французы

1

Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914–1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 196.