Кельтские мифы. Коллектив авторов

которого не раз сопровождал в походах.

      Больше всего Тайрнион грустил оттого, что поступает неправильно, задерживая у себя сына Пуихла, ведь теперь он знал, кто отец Гури Вахлта Айрина. В первый же раз, когда Тайрнион остался наедине с женой, он сказал ей, что нечестно скрывать у себя чужого ребенка, когда несчастная госпожа Хрианон подвергается тяжкому наказанию, ведь им точно известно, что у них живет сын Пуихла, вождя Аннувина. Жена сразу с ним согласилась, и они порешили отослать мальчика к Пуихлу.

      – Трижды мы будем в выигрыше, – сказала она Тайрниону. – Разве не отблагодарит нас Хрианон за спасение от тяжкого наказания? Разве не отблагодарит нас Пуихл за то, что мы вырастили его сына и вернули его в добром здравии? И разве мальчик, ведь он доброго нрава, сможет отказаться от своих названых родителей и не сделать для нас все, что только в его силах?

      На том и порешили.

      На другой день Тайрнион облачился в лучшие одежды, взял с собой двух рыцарей и мальчика, который мигом вскочил на жеребца, подаренного ему Тайрнионом, и вчетвером они тронулись в путь. Довольно быстро они добрались до Нарберта и возле дворца увидели Хрианон, покорно сидевшую у коновязи. Они приблизились к ней, и Хрианон сказала:

      – О воины, остановитесь, и я всех по очереди донесу до дворца в наказание за то, что я убила своего сына.

      – Прекрасная госпожа, – отвечал ей Тайрнион, – как ты могла подумать, что я позволю тебе тащить меня на себе?

      – И меня не надо, – заявил мальчик.

      – Правильно, мы можем сами дойти, – поддержал его приемный отец.

      Путники вошли во дворец, где их приняли благосклонно, тем более что на этот день был назначен пир в честь возвращения Пуихла от границ Даведа. Они умылись с дороги, и Пуихл, не скрывая радости при виде Тайрниона, пригласил его за стол. Тайрнион сел между Пуихлом и Хрианон, рыцари Тайрниона – по другую сторону от Пуихла, и между ними – сын Пуихла.

      Когда они утолили голод, то принялись петь и рассказывать всякие были и небылицы. Тут как раз Тайрнион и поведал о том, как приютил мальчика и как они с женой вырастили его, словно он был их собственным сыном.

      – Госпожа, – сказал Тайрнион, обратившись к Хрианон, – вот твой сын. Тот, кто оболгал тебя, совершил злое дело. Когда весть о твоей беде дошла до нас, горько стало у меня на душе, но я подумал – любой воин сразу скажет: это сын Пуихла.

      – Да, – подтвердили воины.

      – Боже мой! – воскликнула Хрианон. – Если это правда, пришел конец моим мучениям!

      – Госпожа, – сказал Пендаран Давед, – ты назвала своего сына Прадери, и пусть его зовут Прадери, сын Пуихла, вождя Аннувина.

      – А может быть, его другое имя больше ему подходит? – возразила Хрианон.

      – Как ты его назвал? – спросил Пуихл у Тайрниона.

      – Гури Вахлт Айрин.

      – Нет, нет, – не согласился Пендаран. – Пусть его зовут Прадери.

      – Это правильно, – подтвердил Пуихл. – У мальчика должно быть имя, которое ему дала мать, когда, счастливая, в первый раз прижала его к груди.

      На том и порешили.

      – Тайрнион, –