Кельтские мифы. Коллектив авторов

а Аспатаден Пенкаур схватил вторую стрелу и метнул ее им вслед, однако Мену, сын Тайгвайта, перехватил ее и метнул в Аспатадена Пенкаура, попав ему прямо в грудь, так что острие вышло у него из спины.

      – Проклятый зять! – вскричал Аспатаден Пенкаур. – Железо впилось в меня, как конская пиявка! Проклят будь горн, в котором ее калили, проклят будь кузнец, который ее ковал! Зачем он сделал ее такой острой?! Теперь не смогу я всходить на гору, чтобы не перехватывало у меня дыхание и не болела грудь! Как же мне есть мясо?!

      Воины Артура вернулись к пастуху и сели за стол.

      В третий раз они пришли во дворец, и Аспатаден Пенкаур сказал им:

      – Не берите в руки стрел, если хотите уйти отсюда живыми! Где мои слуги? Пусть поднимут мне веки, чтобы я мог еще раз взглянуть на своего зятя.

      Воины встали, и Аспатаден Пенкаур схватился за последнюю ядовитую стрелу, но Килхух поймал ее и, метнув обратно, попал прямо в глаз Аспатадену Пенкауру. Острие стрелы вышло у него из затылка.

      – Проклятый зять! – вскричал Аспатаден Пенкаур. – Никогда больше не смотреть мне, как всем людям! Если я пойду против ветра, то глаза у меня будут слезиться и пылать огнем, и каждый раз, когда поднимется в небе молодая луна, голова у меня будет кружиться. Будь проклято пламя, в котором ковали стрелу! Ядовитая стрела кусает больнее бешеной собаки.

      Воины покинули его.

      А на другой день они пришли во дворец и сказали:

      – Не кидай больше нам вслед стрелы, если не хочешь, чтобы они тебя жалили, чтобы они в тебя впивались, чтобы они тебя кусали, да больнее прежнего.

      – Отдай мне свою дочь, а если не отдашь, то поплатишься жизнью, – потребовал Килхух.

      – Кто пришел за моей дочерью? Пусть подойдет поближе, чтоб я мог его разглядеть.

      Слуги поставили кресло для Килхуха, чтобы он сел лицом к лицу с Аспатаденом Пенкауром.

      Спросил Аспатаден Пенкаур:

      – Ты пришел за моей дочерью?

      – Я, – ответил Килхух.

      – Поклянись, что будешь вести себя честно. И когда я получу то, что потребую от тебя, моя дочь станет твоей.

      – С радостью клянусь, – сказал Килхух. – Говори, чего ты хочешь.

      – Не торопись. Видишь вон ту гору?

      – Вижу.

      – Так выруби все деревья, выжги все корни, и вспаши землю, и засей ее в один день, и в тот же день пусть вырастет на ней пшеница. Из той пшеницы я прикажу наделать пирогов и наварить вина к твоей свадьбе с моей дочерью. Ты должен управиться в один день.

      – Это нетрудно исполнить, хотя ты думаешь иначе.

      – Не торопись. Никому не вспахать эту землю, кроме Амайтона, сына Дона, а он не придет тебе на помощь ни по доброй воле, ни по принуждению.

      – И это нетрудно исполнить, хотя ты думаешь иначе.

      – Не торопись. Гованнон, сын Дона, должен прийти и наладить плуг, а он работает только на своего законного короля, и силой его не заставишь работать.

      – И это нетрудно исполнить.

      – Не торопись. Еще тебе понадобятся два запряженных вместе серо-коричневых быка Гвулулида, чтобы вспахать эту землю, а он не даст