Семь нот до небес. Антон Мамонов

ы, Шадели, Криморена, Гиписа и Синсера.

      Закончив играть, Онуэ закрыл глаза и погрузился в сладкую истому. Радость и счастье переполняли его, и он не сразу заметил присутствия Мирлы рядом с собой.

      – Онуэ, ну что может сравниться с музыкой твоей волшебной флейты! – прозвучал её нежный голос. – Она просто восхитительна!

      – Как и затишье, которое наступает в момент, когда та умолкает, – ответил Онуэ, медленно открывая глаза. – Тишина – не менее удивительная музыка, чем та, что льётся из моей флейты, и не менее красноречива, чем наполненные глубоким смыслом слова, произнесённые каким-нибудь великим поэтом.

      – О, да! – согласилась Мирла, окинув лучистым взглядом чудо-озеро. На его гладкой зеркальной поверхности грациозно плавали два белых лебедя. – Тишина… Именно в ней рождается всё прекрасное и гениальное. В этой божественной тишине можно услышать голос Единого Сущего, сокрытого в каждой частице Жизни. Какое же это счастье просто быть, творить и любить, каждое мгновение ощущать себя уникальным цветком в Великом Божественном Саду!

      – Именно об этом и поёт моя флейта, – произнёс Онуэ, изящно взмахнув рукой, словно искусный дирижёр, – о любви к Творцу и всему Его творению, о вечной жизни, о красоте, преодолении, совершенствовании.

      – Так вот почему твоя музыка так завораживает! – засмеялась Мирла. Её смех, казалось, сам чем-то напоминал музыку, которую хотелось слушать бесконечно.

      – Ты только никому не открывай мой секрет, – шутливо промолвил Онуэ, аккуратно спрятав флейту за пояс. Как же он любил на ней играть! Музыка была его страстным увлечением, и он неизменно возвращался к ней в перерывах между миссиями, требующими полной самоотдачи и самоотверженного труда. Ещё бы, ведь направить порой одного лишь человека, запутавшегося в сетях иллюзии и самообмана, к Роднику Жизни Вечной, и позволить ему испить из него, требует от всех участников Великой Мистерии большого искусства!

      Онуэ, как и все его друзья, прекрасно понимали это и старались сделать всё возможное, а порой, даже невозможное, в каждом своём захватывающем путешествии на Землю.

      – Ну уж не знаю, не знаю, – покачала головой Мирла, а затем добавила: – Наши друзья уже давно пытаются понять, о чём же таком сокровенном поёт твоя флейта! Впрочем, ладно, так уж и быть. Я не выдам твой секрет, который вовсе не является таковым ни для кого, в том числе и для меня! Ты думаешь, мы не знаем, что стоит за всеми твоими успехами и достижениями?

      – Конечно знаете, а иначе между нами не было бы ничего общего! Именно любовь к Богу, Творцу всего мироздания и всех существ, что обитают в его необъятных просторах, и желание служить Ему верой и правдой, – вот причина всего, что мы сделали великого во славу Его, и ещё сделаем! Ах, любовь… Она связывает всех нас крепкой нитью и объединяет в единое целое. Мы состоим из неё, рождены ею, и любовь – это мы в действии!

      – Жаль только, что люди на Земле в большинстве своём до сих пор не отождествляют себя с любовью, с этим неиссякаемым источником Вечной Жизни, Радости и Красоты, так, как это делаем мы, и все другие осознающие свою божественную природу существа, – с грустью заметила Мирла. – С чем угодно, но только не с ней! Каждый день они смотрят на себя в зеркало и видят лишь маленькую верхушку айсберга. Находясь в скафандре своих плотных тел и под бременем всевозможных забот, они, к сожалению, не чувствуют в себе Искру Божественной Любви, Которая даёт им жизнь, энергию… Она же и есть их истинное Я.

      – То-то и оно, что, утратив связь со своим Я, невозможно построить счастливую и гармоничную жизнь, наполненную высоким смыслом и содержанием, – тут же добавил Онуэ. – Зачастую жизнь людей, ставших заложниками невежества и духовной слепоты, проходит впустую, бессмысленно. Это всё равно что драгоценный камень, подаренный любящими родителями, бездумно выбросить в море, вместо того чтобы обогатить его новыми гранями… Гранями добрых дел и мастерства в каком-либо деле!

      – Или съесть банан вместе с кожурой – вроде бы вкусно, но неизменно вместе со сладостью почувствуешь нотки горечи, – вставила вдруг Мирла, задумчиво подперев подбородок рукой.

      – Что-что? – сделал большие глаза Онуэ.

      – Что слышал! – Мирла засмеялась не столько над своими словами, сколько над тем, как воспринял их милый её сердцу собеседник с весьма тонкой, артистической натурой. Тот на мгновение задумался над услышанным, изобразив забавную гримасу, а затем не выдержал и тоже разразился смехом.

      – Можно сказать и так, – кивнул он, не переставая смеяться. Тут же в его руке появился банан, созданный силой мысли. – Но я предпочёл бы съесть его без кожуры…

      Конечно, Онуэ не нуждался ни в какой пище. Однако, с уморительным видом съев банан, он тем самым позабавил Мирлу и других своих друзей, присоединившихся к ним.

      – Как прошла твоя встреча с К.? Ты уже решил, в какой роли скоро предстанешь перед людьми на Земле?

      Онуэ ничего не ответил на прозвучавший вопрос Мирлы, а лишь загадочно улыбнулся. И своей улыбкой он заинтриговал не только её. Между прочим, она была не единственная,