Дикая. Вернуть темного. Любовь Котова

больше всего хочу упасть прямо здесь и чтобы меня никто не трогал. Но, видимо, маскировка не удалась, потому что Филин теперь внимательно посмотрел на меня:

      – Ты сама как?

      – Нормально.

      А «нормально», как известно, понятие растяжимое. Неудивительно, что Филин не поверил. Но спрашивать больше ничего не стал.

      – Ладно. Переночуешь у нас, завтра поговорим. Надеюсь, Котяра к тому времени тоже в себя придет.

      Я кивнула. Даже на банальное «спасибо» сил уже не осталось. До выделенной мне комнаты я дошла на автопилоте и, осев на пол, отключилась, едва за мной закрылась дверь.

* * *

      Болело все. Даже то, что болеть не могло в принципе. Оттого я и проснулась в семь часов утра вместо того, чтобы спокойно проспать как минимум сутки (ну или сколько бы мне дали). И тут же, словно того и ожидая, раздался стук в дверь.

      – Дикая, спишь?

      Котяра!

      – Нет. Заходи. – Я сделала попытку встать, но затекшее тело отказалось слушаться. Так что напарника пришлось встречать сидя, аккуратно разминая шею. – Ты как? Напугал меня вчера… ох, ешкин кот!

      Котяра невесело усмехнулся.

      – Точнее не скажешь. Накаркали, выходит, а?

      Причина такой моей реакции оказалась проста и незамысловата. Не ожидала я, что привидевшаяся мне вечером странность оформится за ночь окончательно. Но – оформилась, и теперь правый глаз у Котяры выглядел как от кошки пересаженный. Ярко-желтая радужка и хищно вытянутый зрачок.

      Вот только мне ли таких странностей бояться? После брата-темного?

      – Теперь ты точно – Котяра.

      – Ага. «Закону» теперь на глаза лучше не показываться. Да и одиночки могут не оценить.

      Тут он прав, как ни крути.

      – Зато представь, как тебе, тертому калачу, новички завидовать будут? Ты ж в темноте теперь как кошка видеть должен.

      – Есть такое. – Котяра покрутил головой, явно привыкая к новой способности.

      – Ну вот. Сколько о тебе баек сложат, представляешь? – я шутливо ткнула его в ногу.

      – Такое себе утешение, – ответил Котяра. Но я-то видела, что губы его расползаются в улыбке.

      Впрочем, он тут же посерьезнел.

      – Тебя со мной в лаборатории не было, поняла? – произнес еле слышно, словно случайно придвинувшись вплотную и тут же вернувшись на прежнее место.

      Чего ж тут непонятного… Чем меньше Филин знает о моем участии, тем лучше. Тот же Котяра может припомнить, что пси-излучение я перенесла гораздо легче его самого. Если уж он, зная «Прогресс», решил об этом не упоминать, то мне тем более не стоит.

* * *

      После повторного осмотра в той же процедурной Филин резюмировал:

      – Везучий ты, сталкер. Больше никаких изменений в твоем организме, кроме глаза, пока не обнаружено. Отделался легким испугом, можно сказать.

      – Ага. Обделался, – хмыкнул Котяра. – Вот только «законникам» этого не объяснишь.

      Филин почему-то посмотрел на меня.

      – В связи с этим есть предложение. Как вы оба смотрите на то, чтобы вступить