Тот, кто остался. Джордж Москалон

ми и ветрами, под ласковым солнцем и слепыми звёздами.

      Су-30, боевой истребитель, творение рук человеческих, сотканное из стали, проводов и забытый в спешке войны.

      Его крылья ржавели медленно, словно сама реальность не решалась коснуться его слишком быстро.

      На военной авиабазе, среди других таких же старых тел машин, он был всего лишь одним из…

      Но только не для неба.

      Не для пустоты.

      Они чувствовали.

      Они знали.

      Внутри него жило нечто.

      Это не был сбой в программе, не ошибка инженеров, не забытая деталь.

      Нет. Это было нечто древнее. Чуждое.

      Чистое зло, спрятанное под слоем брони, гулом турбин и хриплым эхом советского двигателя.

      Оно спало.

      До времени.

      Однажды ночью, когда небо было особенно чёрным, а луна пряталась за тучами, что-то изменилось.

      Тишина оборвалась. В ангаре – искра, будто молния ударила в самое сердце самолёта.

      Потом – рёв.

      Истребитель вздрогнул. Сначала незаметно.

      А затем – поднялся. Без пилота. Без команды. Без запроса.

      Он жил.

      Небо приняло его как родного.

      Он поднялся, как будто всегда был частью этого мира – и одновременно вне его.

      И сразу – выстрел. Один.

      Ракета, что вгрызлась в бетон, прожгла землю и разорвала всё.

      Авиабаза исчезла. Люди, техника, бетон – всё обратилось в ничто.

      Но уже тогда Су-30 был далеко.

      Он рвался вверх, сквозь слои атмосферы, сквозь облака, что трепетали от его приближения,

      словно знали: этот металл теперь несёт конец всему.

      Один.

      Без плоти, но с волей.

      Без голоса, но с мыслью.

      Он вылетел в космос.

      Он уничтожил Землю…

      Не с яростью. Не с целью.

      Словно смахнул пыль со стола.

      Будто это была первая нота в долгой симфонии разрушения.

      Глава II. Искреннее зло

      Он летел.

      Вакуум, в который не вживается звук, – теперь его среда.

      Он больше не был частью флота.

      Он не был ни машиной, ни оружием.

      Он был волей.

      Суверенной. Незыблемой. Прожорливой.

      Там, где когда-то простиралась синяя планета, теперь витала пепельная пустота.

      Рваная орбита, камни вместо спутников,

      обломки цивилизации – никому не нужные, никому не понятные.

      И он не обернулся.

      Су-30 скользил сквозь Солнечную систему,

      где каждая планета – лишь отсроченное «нет».

      Меркурий вспыхнул, как спичка.

      Венера растаяла в собственном кислотном дыхании.

      Марс замер, успев почувствовать ужас.

      Юпитер разлетелся на кольца пепла.

      Сатурн застонал в безмолвии.

      Уран и Нептун исчезли —

      как если бы их никогда не было.

      Он не выпускал ракет.

      Поначалу.

      Он просто смотрел – и планеты ломались, трескались, угасали.

      Словно само его присутствие разрушало законы бытия.

      Его тень, проходящая над орбитами, становилась клинком.